Год издания книги: 1945

В преддверии Дня Победы повесть Катаева «Сын полка» читать онлайн каждый год становится все более популярно. Ведь книги о войне сейчас переживают небывалый рост популярности и некогда забытые произведения « », « » и многие другие приобретают вторую жизнь. Поэтому не удивительно, что одно из знаковых произведений о Второй мировой войне — повесть Катаева «Сын полка», так же переживает рост интереса.

Повести «Сын полка» краткое содержание

Если повести «Сын полка» читать краткое содержание, то рассказ следует начать с того, как нашли главного героя – Ваню Солнцева. Во время рейда разведчики обнаружили его в окопе. Он спал и бредил. Но как только на него упал свет фонарика, выхватил гвоздь. Едва успел перехватить его руку сержант Егоров.

Далее в повести «Сын полка» читать можно историю жизни главного героя. Его отец погиб в первые дни войны, мать была убита немцами, а сам он уже почти три года скитается по лесам. Узнав это, Егоров докладывает о Ване капитану Енакиеву. Но, несмотря на просьбы разведчиков оставить паренька у себя, он отдает приказ отвезти его в тыл. Поручается это ефрейтору Биденко. Но Ваня Солнцев выскакивает из грузовика и прячется в лесу. Ефрейтор более двух часов ищет его в лесу и обнаруживает только благодаря букварю, который неудачно выпал у Вани, когда он сидел на дереве. Теперь Биденко решается на более грозные меры. Он привязывает Ваню за руку морскими узлами, а себе веревку крепит на локоть. Во время поездки он периодически дергает веревку. Но в одну из очередных проверок слышит возмущенный голос женщины, к которой теперь привязана веревка.

Если дальше «Сын полка» читать краткое содержание, то вы узнаете, как Ваня встречается еще одного подростка. Он хвастается, что он сын полка и даже один раз ходил в рейд. Такая идея нравится Вани, и он решает отправиться в штаб и пожаловаться на капитана Енакиева, который отправил его в тыл. Но долей случая около штаба сталкивается как раз с ним. Выслушав мальчика, капитан Енакиев отводит его к разведчикам и отдает им на поруки. К Вани сразу же прилипло прозвище Пастушек.

Дальнейшую судьбу главного героя повести Катаева «Сын полка» определил тяжелый бой. Во время него капитан Енакиев погибает, а в его штанах обнаруживают записку, в которой он называет Ваню Солнцева названым сыном и просит сделать из него настоящего офицера. Командир артиллерийского полка, узнав об этом, отправляет Ваню в суворовское училище. В дорогу его собирает все отделение разведчиков и в качестве напутствия кладут погоны капитана Енакиева. Оканчивается повесть Катаева «Сын полка» тем, как старый генерал начальник училища осматривая спящих ребят, долго стоит около Ваниной кровати и вспоминает себя самого в Ванином возрасте.

Повесть Катаева «Сын полка» на сайте Топ книг

Повесть Катаева «Сын полка» читать онлайн настолько популярно, что книга представлена в нашем рейтинге . И несмотря на то, что интерес к произведению просыпается только во время его прохождения в школьной программе и в преддверии Дня Победы, книга не раз еще будет представлена в наших рейтингах книг по жанрам. Ведь она уже стала своеобразным символом Великой Победы.

Раскрытие понятия "сын полка"

Ребенок, живший при военном подразделении, назывался сыном полка, он мог быть поставлен на довольствие, но мог содержаться и за счет основного армейского состава. Эта традиция жила в русском войске с древних времен. Еще в восемнадцатом веке к каждой части войска был прикомандирован мальчишка-барабанщик, а на военном корабле существовал институт юнг, уходивший корнями еще во времена гардемаринов. Ниже следует краткое содержание «Сын полка», повести В.Катаева, посвященной жизни детей во время Великой Отечественной войны.

«Сын полка» (краткое содержание главы 1-4)

Три солдата-артиллериста возвращались из разведки вражеских тылов. Старший, двадцатидвухлетний сержант Егоров, услышав странные звуки, решил узнать, кто их издает. Выяснилось, что в неглубоком окопчике, в зеленой вонючей луже бредил во сне грязный, оборванный, давно не мытый и не стриженый десятилетний с виду мальчик. Из-за света фонарика под пристальными взглядами разведчиков мальчик проснулся, но, узнав советскую форму и русские лица, потерял сознание. Капитан Енакиев, командир артиллерийской батареи, хотя и готовился к бою, но нашел время расспросить сержанта Егорова о найденном мальчике, которого временно поселили у разведчиков. Мальчик рассказал о погибшем на фронте отце, убитой немцами матери, не хотела отдать им кормилицы-коровы. Без молока умерли с голоду сестричка и бабушка. Мальчишку подкармливали какое-то время деревенские жители, но потом он попался полевым жандармам и был помещен в жуткий изолятор для детей, где его чуть не скосил сыпной тиф и чесотка. Немного окрепнув, убежал, больше двух лет шатался по лесам, мечтая перейти фронт и попасть к своим. В его холщовой сумке разведчики обнаружили огромный заточенный гвоздь, основное средство защиты, потрепанный старый букварь. Слушая рассказ сержанта, Енакиев вспоминал о своем семилетнем сыне, жене и матери, погибших в сорок первом от немецкой бомбежки. Найденыш назвался Ваней Солнцевым, просил оставить его в батарее и научить разведке. Но у капитана Енакиева на сей счет была своя точка зрения, и он приказал отправить Ваню в тыл. А в это самое время костистый великан ефрейтор Биденко и румяный круглолицый богатырь ефрейтор Горбунов кормили изголодавшегося худого и слабенького своего пастушка, как они называли Ваню. На первое у него была крошенка из картофеля с луком, щедро приправленная пряной свиной тушенкой с длинными ржаными ломтями хлеба. Потом ему налили в жестяную кружку горячего чаю из медного чайника с тремя грудками сахару! Мальчик был счастлив! И показалось ему, что он давно живет в этой палатке у двух сказочных богатырей и это вовсе не он еще вчера блуждал в страшно холодном лесу один ночью, больной, затравленный и голодный, как звереныш. Пришел сержант Егоров и сообщил о решении капитана отправить Ваню в тыл. Биденко, несмотря на его сопротивление, упрямо повел мальчика, выполняя приказ.

«Сын полка» (краткое содержание глава 5-6)

Ефрейтора не было целые сутки. Хмурый и расстроенный, разведчик лег спать, сообщив, что Ваня сбежал. Сначала пастушок убежал от Биденко, выпрыгнув через борт грузовика в мягкий мох. Разведчик нашел его поздно вечером благодаря тому, что из сумки сидящего высоко на дереве мальчика, на голову разведчика выпал букварь. Поймав очередную попутку, Биденко привязал Ваню за руку, другим концом веревки крепко обмотав свою руку. Но к утру оказалось, что на другом конце не мальчишка, а пожилая попутчица.

«Сын полка» (краткое содержание главы 7-15)

Ваня двое суток пытался найти палатку разведчиков, где его так хорошо принимали. Он уже совсем подумывал сдаться в какой-нибудь тыловой детский дом, если бы не встретил удивительного мальчика, одетого в полную походную форму гвардейского кавалериста. Роскошный мальчик рассказал Ване, что он круглый сирота, и майор Вознесенский записал его под своей фамилией в кавалерийский полк, как сына полка. Ему выдали полную форму, шашку и поставил на все виды довольствия, и теперь, он как ефрейтор Вознесенский, служит при майоре. Ваня почувствовал, что у него могла бы быть подобная судьба, если бы не вредный капитан Енакиев, на которого нужно пожаловаться. И Мальчик встретил такого, как ему казалось, самого главного командира и пожаловался. Оказалось, что это сам Енакиев, он и привез пастушка обратно к разведчикам. Однажды Горбунов и Биденко взяли мальчика с собой в разведку. Ваня проявил рискованную инициативу и был пойман немцами во время рисования карты. Спасло мальчика только наступление наших войск.

«Сын полка» (краткое содержание главы 16-27)

После возвращения к своим Ваню вымыли, подстригли, поставили на довольствие и выдали полное обмундирование. Он стал сыном полка официально. Капитан Енакиев относился к Ване не так легкомысленно, как молодые разведчики, он назначает его своим связным для воспитания согласно составленному плану, собираясь усыновить мальчика. Одним из элементов плана воспитания было прикомандирование Вани в первый взвод к первому орудию запасным номером. Во время боя первый взвод оказался в центре боевых действий. Чтобы спасти мальчику жизнь, капитан Енакиев отправил его в штаб с пакетом. Вернувшись, Ваня узнал, что весь расчет и капитан Енакиев погибли. У капитана нашли письмо, в котором он прощался со всеми и просил воспитать из Вани хорошего солдата и отличного офицера. В сопровождении ефрейтора Биденко Ваня Солнцев отбыл на учебу в Суворовское училище.

Заключение

Свое произведение «Сын полка» Катаев, краткое содержание ее представлено выше, написал для маленьких читателей в 1944 году, во время страшной и тяжелой войны. Особенно интересна она, вероятно, мальчикам, которым может показаться, что воевать - это увлекательное приключение. Но война - это опасность и смерть. Детям, согласно конвенции, подписанной в 1949 году в Женеве, там находиться запрещено. Они должны учиться и жить под мирным небом. Хочется надеяться, что взрослые смогут им это обеспечить.

Осенью разведчики шли через лес и нашли Ваню Солнцева, который спал в окопе. Мальчика принесли в артиллерийскую батарею, которая было под командованием капитана Енакиева. Родители Вани погибли: отец погиб на фронте, а мать расстреляли немцы за отказ отдать корову. Сестра и бабушка умерли от голода, а мальчика поймали жандармы и отвели в детский изолятор, откуда он сбежал через два года. Ваня Солнцев сказал разведчикам, что ему 12 лет, и он шел к нашим через линию фронта. Мальчик напомнил капитану Енакиеву его погибшую в авиакастрофе семью, поэтому решил отправить Ваню в тыл.

Тем временем найденыша накормили и прозвали пастушонком, а когда ему сообщили о решении Енакиева, сильно расстроился. По дороге в детский приемник Ваня сбежал от ефрейтора Биденко, вначале выпрыгнув на ходу из грузовика, а когда его обнаружили на дереве и привязали за руку, то незаметно ночью перевязал веревку и вновь исчез. Желая возвратиться в батарею, мальчик наткнулся на капитана, и не зная, с кем разговаривает, пожаловался на несправедливое решение Енакиева. Так Ваня стал жить с разведчиками. Однажды Ваню взяли на задание разведать местность, но ему захотелось отметиться, поэтому он сбежал и был пойман немцами за рисованием карты. В это время началось наступление войск, и мальчика поспешно оставили. Ваню все полюбили, особенно капитан, который видел в нем погибшего сына, поэтому назначил его связным, чтобы иметь возможность его воспитывать.

Дивизия готовилась к бою, Енакиеву не нравились планы пехоты, которые были предоставлены им в подмогу, поскольку отсутствовала дополнительная информация о запасных частях противника. Перед атакой капитан сообщил старому наводчику Ковалеву о своем решении усыновить Ваню. Енакиев не зря опасался, у немцев действительно был резерв, с помощью которого они взяли в окружение пехотную дивизию. Капитан приказал идти на помощь своему первому взводу и поздно вспомнил, что там находился Ваня. Енакиев также принял участие в бое.

Когда немцы применили танки, капитан безуспешно пытался отправить мальчика в тыл. Тогда Енакиев придумал Ване как бы важное задание – отнести конверт с сообщением на командный пункт дивизиона. За время отсутствия мальчика капитан вызвал на себя весь огонь, поэтому погиб вместе со всеми солдатами первого орудия. Перед смертью он написал записку, в которой простился со своей батареей, попросил похоронить на родине и заботиться о Ване, сделав из него хорошего военнослужащего.

Желание капитана было исполнено. После похорон Ваня Солнцев был отвезен в один город, где учился в суворовском училище.

О произведении
Главные герои
Другие персонажи
Краткое содержание
Заключение

О произведении

Повесть Катаева «Сын полка» была написана в 1944 году. В книге впервые в советской литературе тема война была раскрыта через восприятие ребенка – Вани Солнцева, мальчика двенадцати лет. За повесть «Сын полка» Катаев был удостоен Сталинской премии II степени. Произведение написано в рамках литературной традиции соцреализм.

Главные герои

Ваня Солнцев – мальчик 12 лет, сирота, которого нашли разведчики. Стал «сыном полка», а затем был зачислен в суворовское училище. Разведчики дали ему прозвище «пастушок».

Капитан Енакиев – мужчина 32-х лет, командир батареи. Хотел усыновить Ваню, но был убит во время сражения.

Ефрейтор Биденко – разведчик, до войны был донбасским шахтером, «костистый великан». Вместе с Егоровым и Горбуновым подобрали Ваню в лесу.

Другие персонажи

Ефрейтор Горбунов – разведчик, друг Биденко, «богатырь», «сибиряк», до войны был забайкальским лесорубом.

Сержант Егоров – мужчина 22-х лет, разведчик.

Глава 1

Три разведчика возвращались осенней ночью через сырой холодный лес. Неожиданно они обнаружили в небольшом окопчике бредившего во сне, что-то бормочущего мальчика. Ребенок проснулся и, резко вскочив, выхватил «откуда-то большой отточенный гвоздь» . Один из разведчиков – сержант Егоров – успокоил его, что они «свои» .

Глава 2

Капитан Енакиев, командир артиллерийской батареи, «был храбр» , но «при этом холодноват, сдержан, расчётлив, как подобает хорошему артиллеристу» .

Глава 3

Найденный разведчиками мальчик, Ваня Солнцев, был сирота. Его отец погиб на фронте, мать убили, бабушка и сестра умерли с голоду. Мальчик пошел «собирать куски» , по дороге попался жандармам. Те посадили Ваню в детский изолятор, где он едва не умер от чесотки и тифа, но вскоре сбежал. Теперь он пытался перейти через фронт. С собой в сумке носил отточенный гвоздь и потрепанный букварь.

Ваня напомнил Енакиеву о его собственной семье – матери, жене и семилетнем сыне, которые погибли «в сорок первом» .

Глава 4

Разведчики накормили Ваню «необыкновенно вкусной кротёнкой» . Проголодавшийся мальчик ел жадно, с аппетитом. «Впервые за эти три года Ваня находился среди людей, которых не надо было опасаться» .

Биденко и Горбунов пообещали Ване зачислить его «на все виды довольствия» и обучить военному делу, но сначала им нужно получить приказ о зачислении от капитана Енакиева. Однако, вопреки желанию разведчиков, Егоров передал Биденко распоряжение Енакиева отправить Ваню в тыл в детский дом. Расстроенный мальчик говорит, что все равно сбежит по дороге.

Глава 5

Биденко вернулся в часть на другой день поздно вечером, хмурый и молчаливый. В это время, армия, преследуя врага, продвинулась далеко на запад.

Глава 6

Биденко не хотел признаваться, что Ваня от него дважды сбегал, но после расспросов все-таки рассказал. Первый раз мальчик на повороте выпрыгнул из грузовика и спрятался в лесу. Биденко так бы и не обнаружил Ваню, если бы на ефрейтора не упал букварь – мальчик заснул, сидя на верхушке дерева.

Глава 7

Чтобы Ваня снова не убежал, Биденко привязал к его руке веревку, второй конец которой обмотал вокруг своего кулака. В грузовике ефрейтор периодически просыпался и, дергая за веревку, проверял, на месте ли Ваня. Однако, поспав чуть больше, ефрейтор под утро обнаружил, что второй конец веревки привязан сапогу ехавшей с ними женщины-хирурга. Мальчик же сбежал.

Глава 8

Ваня, долго блуждая по военным дорогам, пришел к штабу. По дороге ему встретился «роскошный мальчик» в полной походной форме гвардейской артиллерии – «сын полка» , который служил связным при майоре Вознесенском. Именно эта встреча подтолкнула Ваню найти главного командира и попросить помощи, чтобы вернуться к разведчикам.

Главы 9 – 10

Ваня, не зная Енакиева в лицо, принял его за важного командира. Мальчик начал жаловаться капитану, что строгий Енакиев не захотел взять его сыном полка. Капитан забирает мальчика с собой к разведчикам.

Глава 11

Разведчики были очень рады возвращению мальчика.
«Так судьба Вани трижды волшебно обернулась за столь короткое время» .

Глава 12

Биденко и Горбунов взяли Ваню в разведку, не доложив командиру, что берут мальчика с собой за проводника – он хорошо знал эту местность. Ване еще не выдали обмундирование, поэтому внешне он был похож на «настоящего деревенского пастушка» .

Глава 13

Разведчики отправили Ваню вперед, но через несколько часов вернулась только его лошадь. Горбунов отправил Биденко в часть сообщить о случившемся.

Разведчики не знали, что пока Ваня узнавал дорогу, он параллельно с помощью компаса делал зарисовки на полях букваря – пытался снять план местности. За этим делом и застали его немцы, схватили и посадили в темный блиндаж.

Глава 14

Ваню допрашивала немка. Несмотря на то, что чертежи в букваре и русский компас были очевидными уликами против мальчика, он ничего не рассказал.

Глава 15

Ваня очнулся в блиндаже от звуков бомбежки. Одна из бомб разнесла двери блиндажа, и мальчик увидел, что немцы отступили. Вскоре появились русские войска.

Главы 16. – 17

После случившегося Ваню постригли, сводили в баню, выдали новое обмундирование и «поставили на полное довольствие» .

Глава 18

«У Вани была счастливая способность нравиться людям с первого взгляда» . «Капитан Енакиев, так же как и его солдаты, с первого взгляда полюбил мальчика» . Узнав о задании, в котором участвовал Ваня, Енакиев очень рассердился на разведчиков, которые любили мальчика слишком «весело» .

Капитан вызвал мальчика к себе и назначил его связным.

Главы 19. – 20

С того дня Ваня начал жить в основном у Енакиева. Капитан хотел лично воспитать мальчика. Енакиев «прикомандовал Ваню к первому орудию первого взвода в качестве запасного номера» , чтобы он научился «постепенно выполнять обязанности всех номеров орудийного расчёта» . «Первые дни мальчик очень скучал по своим друзьям-разведчикам. Сначала ему показалось, что он лишился родной семьи. Но скоро он увидел, что новая его семья ничем не хуже старой» .

Главы 21. – 22

Разговаривая с наводчиком Ковалевым о Ване, Енакиев делится своими планами о том, что хотел бы усыновить мальчика.

Неожиданно начали наступать немцы. Противник окружил пехотные части.

Глава 23

«Капитан Енакиев приказал по телефону первому взводу своей батареи немедленно сняться с позиции и, не теряя ни секунды, передвинуться вперёд» . «Второму взводу он приказал всё время стрелять, прикрывая открытые фланги ударной роты капитана Ахунбаева» .

Глава 24

Находясь в первом взводе, Ваня, чем мог, помогал солдатам. В разгар сражения Енакиев заметил мальчика и приказал ему вернуться назад на батарею. Ваня отказывался. Понимая, что спорить с мальчиком бесполезно, капитан что-то написал на листке бумаги и попросил Ваню доставить пакет командиру штаба.

Глава 25

Когда Ваня возвращался назад, битва была уже окончена. Мальчик не знал, что расстреляв все патроны, солдаты дрались с немцами лопатами и штыками, а затем, Енакиев «вызвал огонь батарей на себя» . Ваня шел по полю сражения, и, наконец, на лафете пушки увидел убитого Енакиева.

К мальчику подошел Биденко. «В душе у Вани будто что-то повернулось и открылось» . Он обнял Биденко и заплакал.

Глава 26

В кармане Енакиева нашли записку, в которой командир прощался со своей батареей, просил похоронить его на «родной, советской земле» , и позаботиться о судьбе Вани. Вскоре Биденко по направлению командира артиллерийского полка отвез Ваню в суворовское училище. Разведчики дали ему с собой еду, мыло и погоны капитана Енакиева, завернутые в газету «Суворовский натиск» .

Глава 27

В первую ночь в училище Ване снилось, как он бежит по мраморной лестнице, «окруженной пушками, барабанами и трубами» . Ему было трудно подниматься, но седой старик с алмазной звездой на груди повел его по ступенькам выше, говоря: «Иди, пастушок… Шагай смелее!» .

Заключение

В повести «Сын Полка» Катаев описывает историю простого крестьянского мальчика, Вани Солнцева, у которого война отобрала родной дом и семью. Однако тяжелые испытания только закалили дух Вани, а среди солдат он находит свою вторую семью. Автор показывает храбрость, смелость и выдержку мальчика даже в самых трудных ситуациях.

Повесть «Сын Полка» была дважды экранизирована, а также поставлена на сцене театра юного зрителя в Ленинграде.

Краткое содержание «Сын полка» |

Текущая страница: 1 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Валентин Петрович Катаев.
Сын полка.

Посвящается Жене и Павлику Катаевым

Валентин Петрович Катаев написал свою повесть «Сын полка» в 1944 году, в дни Великой Отечественной войны нашего народа с фашистскими захватчиками. Свыше тридцати лет прошло с тех пор. С гордостью вспоминаем мы нашу великую победу.

Война принесла нашей стране много горя, бед и несчастий. Она разорила сотни городов и сея. Она уничтожила миллионы людей. Она лишила тысячи ребят отцов и матерей. Но советский народ победил в этой войне. Победил потому, что был до конца предан своей Родине. Победил потому, что проявил много выдержки, мужества и отваги. Победил потому, что не мог не победить: это была справедливая война за счастье и мир на земле.

Повесть «Сын полка» вернёт тебя, юный читатель, к трудным, но героическим событиям военных лет, о которых ты знаешь лишь по учебникам и рассказам старших. Она поможет тебе увидеть эти события как бы своими глазами.

Ты узнаешь о судьбе простого крестьянского мальчишки Вани Солнцева, у которого война отняла всё: родных и близких, дом и само детство. Вместе с ним ты пройдёшь через многие испытания и познаешь радость подвигов во имя победы над врагом. Ты познакомишься с замечательными людьми – воинами нашей армии сержантом Егоровым и капитаном Енакиевым, наводчиком Ковалёвым и ефрейтором Биденко, которые не только помогли Ване стать смелым разведчиком, но и воспитали в нём лучшие качества настоящего советского человека. И, прочитав повесть, ты, конечно, поймёшь, что подвиг – это не просто смелость и героизм, а и великий труд, железная дисциплина, несгибаемость воли и огромная любовь к Родине.

Повесть «Сын полка» написал большой советский художник, замечательный мастер слова. Ты прочтёшь её с интересом и волнением, ибо это правдивая, увлекательная и яркая книга.

Произведения Валентина Петровича Катаева знают и любят миллионы читателей. Наверное, и ты знаешь его книги «Белеет парус одинокий», «Я – сын трудового народа», «Хуторок в степи», «За власть Советов»… А если и не знаешь, то обязательно встретишься с ними – это будет хорошая и радостная встреча.

Книги В. Катаева расскажут тебе о славных революционных делах нашего народа, о героической юности твоих отцов и матерей, научат ещё больше любить нашу прекрасную Родину – Страну Советов.

Сергей Баруздин

1

Была самая середина глухой осенней ночи. В лесу было очень сыро и холодно. Из чёрных лесных болот, заваленных мелкими коричневыми листьями, поднимался густой туман.

Луна стояла над головой. Она светила очень сильно, однако её свет с трудом пробивал туман. Лунный свет стоял подле деревьев косыми, длинными тесинами, в которых, волшебно изменяясь, плыли космы болотных испарений.

Лес был смешанный. То в полосе лунного света показывался непроницаемо чёрный силуэт громадной ели, похожий на многоэтажный терем; то вдруг в отдалении появлялась белая колоннада берёз; то на прогалине, на фоне белого, лунного неба, распавшегося на куски, как простокваша, тонко рисовались голые ветки осин, уныло окружённые радужным сиянием.

И всюду, где только лес был пореже, лежали на земле белые холсты лунного света.

В общем, это было красиво той древней, дивной красотой, которая всегда так много говорит русскому сердцу и заставляет воображение рисовать сказочные картины: серого волка, несущего Ивана-царевича в маленькой шапочке набекрень и с пером Жар-птицы в платке за пазухой, огромные мшистые лапы лешего, избушку на курьих ножках – да мало ли ещё что!

Но меньше всего в этот глухой, мёртвый час думали о красоте полесской чащи три солдата, возвращавшиеся с разведки.

Больше суток провели они в тылу у немцев, выполняя боевое задание. А задание это заключалось в том, чтобы найти и отметить на карте расположение неприятельских сооружений.

Работа была трудная, очень опасная. Почти всё время пробирались ползком. Один раз часа три подряд пришлось неподвижно пролежать в болоте – в холодной, вонючей грязи, накрывшись плащ-палатками, сверху засыпанными жёлтыми листьями.

Обедали сухарями и холодным чаем из фляжек.

Но самое тяжёлое было то, что ни разу не удалось покурить. А, как известно, солдату легче обойтись без еды и без сна, чем без затяжки добрым, крепким табачком. И, как на грех, все три солдата были заядлые курильщики. Так что, хотя боевое задание было выполнено как нельзя лучше и в сумке у старшого лежала карта, на которой с большой точностью было отмечено более десятка основательно разведанных немецких батарей, разведчики чувствовали себя раздражёнными, злыми.

Чем ближе было до своего переднего края, тем сильнее хотелось курить. В подобных случаях, как известно, хорошо помогает крепкое словечко или весёлая шутка. Но обстановка требовала полной тишины. Нельзя было не только переброситься словечком – даже высморкаться или кашлянуть: каждый звук раздавался в лесу необыкновенно громко.

Луна тоже сильно мешала. Идти приходилось очень медленно, гуськом, метрах в тринадцати друг от друга, стараясь не попадать в полосы лунного света, и через каждые пять шагов останавливаться и прислушиваться.

Впереди пробирался старшой, подавая команду осторожным движением руки: поднимет руку над головой – все тотчас останавливались и замирали; вытянет руку в сторону с наклоном к земле – все в ту же секунду быстро и бесшумно ложились; махнёт рукой вперёд – все двигались вперёд; покажет назад – все медленно пятились назад.

Хотя до переднего края уже оставалось не больше двух километров, разведчики продолжали идти всё так же осторожно, осмотрительно, как и раньше. Пожалуй, теперь они шли ещё осторожнее, останавливались чаще.

Они вступили в самую опасную часть своего пути.

Вчера вечером, когда они вышли в разведку, здесь ещё были глубокие немецкие тылы. Но обстановка изменилась. Днём, после боя, немцы отступили. И теперь здесь, в этом лесу, по-видимому, было пусто. Но это могло только так казаться. Возможно, что немцы оставили здесь своих автоматчиков. Каждую минуту можно было наскочить на засаду. Конечно, разведчики – хотя их было только трое – не боялись засады. Они были осторожны, опытны и в любой миг готовы принять бой. У каждого был автомат, много патронов и по четыре ручных гранаты. Но в том-то и дело, что бой принимать нельзя было никак. Задача заключалась в том, чтобы как можно тише и незаметнее перейти на свою сторону и поскорее доставить командиру взвода управления драгоценную карту с засечёнными немецкими батареями. От этого в значительной степени зависел успех завтрашнего боя. Всё вокруг было необыкновенно тихо. Это был редкий час затишья. Если не считать нескольких далёких пушечных выстрелов да коротенькой пулемётной очереди где-то в стороне, то можно было подумать, что в мире нет никакой войны.

Однако бывалый солдат сразу заметил бы тысячи признаков того, что именно здесь, в этом тихом, глухом месте, и притаилась война.

Красный телефонный шнур, незаметно скользнувший под ногой, говорил, что где-то недалеко – неприятельский командный пункт или застава. Несколько сломанных осин и помятый кустарник не оставляли сомнения в том, что недавно здесь прошёл танк или самоходное орудие, а слабый, не успевший выветриться, особый, чужой запах искусственного бензина и горячего масла показывал, что этот танк или самоходное орудие были немецкими.

В некоторых местах, тщательно обложенных еловыми ветками, стояли, как поленницы дров, штабеля мин или артиллерийских снарядов. Но так как не было известно, брошены ли они или специально приготовлены к завтрашнему бою, то мимо этих штабелей нужно было пробираться с особенной осторожностью.

Изредка дорогу преграждал сломанный снарядом ствол столетней сосны. Иногда разведчики натыкались на глубокий, извилистый ход сообщения или на основательный командирский блиндаж, накатов в шесть, с дверью, обращённой на запад. И эта дверь, обращённая на запад, красноречиво говорила, что блиндаж немецкий, а не наш. Но пустой ли он или в нём кто-нибудь есть, было неизвестно.

Часто нога наступала на брошенный противогаз, на раздавленную взрывом немецкую каску.

В одном месте на полянке, озарённой дымным лунным светом, разведчики увидели среди раскиданных во все стороны деревьев громадную воронку от авиабомбы. В этой воронке валялось несколько немецких трупов с жёлтыми лицами и синими провалами глаз.

Один раз взлетела осветительная ракета; она долго висела над верхушками деревьев, и её плывущий голубой свет, смешанный с дымным светом луны, насквозь озарил лес. От каждого дерева протянулась длинная резкая тень, и было похоже, что лес вокруг стал на ходули. И пока ракета не погасла, три солдата неподвижно стояли среди кустов, сами похожие на полуоблетевшие кусты в своих пятнистых, жёлто-зелёных плащ-палатках, из-под которых торчали автоматы. Так разведчики медленно подвигались к своему расположению.

Вдруг старшой остановился и поднял руку. В тот же миг другие тоже остановились, не спуская глаз со своего командира. Старшой долго стоял, откинув с головы капюшон и чуть повернув ухо в ту сторону, откуда ему почудился подозрительный шорох. Старшой был молодой человек лет двадцати двух. Несмотря на свою молодость, он уже считался на батарее бывалым солдатом. Он был сержантом. Товарищи его любили и вместе с тем побаивались.

Звук, который привлёк внимание сержанта Егорова – такова была фамилия старшого – казался очень странным. Несмотря на всю свою опытность, Егоров никак не мог понять его характер и значение.

«Что бы это могло быть?» – думал Егоров, напрягая слух и быстро перебирая в уме все подозрительные звуки, которые ему когда-либо приходилось слышать в ночной разведке.

«Шёпот! Нет. Осторожный шорох лопаты? Нет. Повизгивание напильника? Нет».

Странный, тихий, ни на что не похожий прерывистый звук слышался где-то совсем недалеко, направо, за кустом можжевельника. Было похоже, что звук выходит откуда-то из-под земли.

Послушав ещё минуту-другую, Егоров, не оборачиваясь, подал знак, и оба разведчика медленно и бесшумно, как тени, приблизились к нему вплотную. Он показал рукой направление, откуда доносился звук, и знаком велел слушать. Разведчики стали слушать.

– Слыхать? – одними губами спросил Егоров.

– Слыхать, – так же беззвучно ответил один из солдат.

Егоров повернул к товарищам худощавое тёмное лицо, уныло освещённое луной. Он высоко поднял мальчишеские брови.

– Не понять.

Некоторое время они втроём стояли и слушали, положив пальцы на спусковые крючки автоматов. Звуки продолжались и были так же непонятны. На один миг они вдруг изменили свой характер. Всем троим показалось, что они слышат выходящее из земли пение. Они переглянулись. Но тотчас же звуки сделались прежними.

Тогда Егоров подал знак ложиться и лёг сам животом на листья, уже поседевшие от инея. Он взял в рот кинжал и пополз, бесшумно подтягиваясь на локтях, по-пластунски.

Через минуту он скрылся за тёмным кустом можжевельника, а ещё через минуту, которая показалась долгой, как час, разведчики услышали тонкое посвистывание. Оно обозначало, что Егоров зовёт их к себе. Они поползли и скоро увидели сержанта, который стоял на коленях, заглядывая в небольшой окопчик, скрытый среди можжевельника.

Из окопчика явственно слышалось бормотание, всхлипывание, сонные стоны. Без слов понимая друг друга, разведчики окружили окопчик и растянули руками концы своих плащ-палаток так, что они образовали нечто вроде шатра, не пропускавшего свет. Егоров опустил в окоп руку с электрическим фонариком.

Картина, которую они увидели, была проста и вместе с тем ужасна.

В окопчике спал мальчик.

Стиснув на груди руки, поджав босые, тёмные, как картофель, ноги, мальчик лежал в зелёной вонючей луже и тяжело бредил во сне. Его непокрытая голова, заросшая давно не стриженными, грязными волосами, была неловко откинута назад. Худенькое горло вздрагивало. Из провалившегося рта с обмётанными лихорадкой, воспалёнными губами вылетали сиплые вздохи. Слышалось бормотание, обрывки неразборчивых слов, всхлипывание. Выпуклые веки закрытых глаз были нездорового, малокровного цвета. Они казались почти голубыми, как снятое молоко. Короткие, но густые ресницы слиплись стрелками. Лицо было покрыто царапинами и синяками. На переносице виднелся сгусток запёкшейся крови.

Мальчик спал, и по его измученному лицу судорожно пробегали отражения кошмаров, которые преследовали мальчика во сне. Каждую минуту его лицо меняло выражение. То оно застывало в ужасе; то нечеловеческое отчаяние искажало его; то резкие глубокие черты безысходного горя прорезывались вокруг его впалого рта, брови поднимались домиком и с ресниц катились слезы; то вдруг зубы начинали яростно скрипеть, лицо делалось злым, беспощадным, кулаки сжимались с такой силой, что ногти впивались в ладони,и глухие, хриплые звуки вылетали из напряжённого горла. А то вдруг мальчик впадал в беспамятство, улыбался жалкой, совсем детской и по-детски беспомощной улыбкой и начинал очень слабо, чуть слышно петь какую-то неразборчивую песенку.

Сон мальчика был так тяжёл, так глубок, душа его, блуждающая по мукам сновидений, была так далека от тела, что некоторое время он не чувствовал ничего: ни пристальных глаз разведчиков, смотревших на него сверху, ни яркого света электрического фонарика, в упор освещавшего его лицо.

Но вдруг мальчика как будто ударило изнутри, подбросило. Он проснулся, вскочил, сел. Его глаза дико блеснули. В одно мгновение он выхватил откуда-то большой отточенный гвоздь. Ловким, точным движением Егоров успел перехватить горячую руку мальчика и закрыть ему ладонью рот.

– Тише. Свои, – шёпотом сказал Егоров.

Только теперь мальчик заметил, что шлемы солдат были русские, автоматы – русские, плащ-палатки – русские, и лица, наклонившиеся к нему, – тоже русские, родные.

Радостная улыбка бледно вспыхнула на его истощённом лице. Он хотел что-то сказать, но сумел произнести только одно слово:

И потерял сознание.

2

Командир батареи капитан Енакиев сидел на небольшой дощатой площадке, устроенной на верхушке сосны, между крепкими суками. С трёх сторон площадка была открыта. С четвёртой стороны, с западной, на неё было положено несколько толстых шпал, защищавших от пуль. К верхней шпале была привинчена стереотруба. К её рогам было привязано несколько веток, так что сама она походила на рогатую ветку.

Для того чтобы попасть на площадку, надо было подняться по двум очень длинным и узким лестницам. Первая, довольно пологая, доходила примерно до половины дерева. Отсюда надо было подниматься по второй лестнице, почти отвесной.

Кроме капитана Енакиева, на площадке находились два телефониста – один пехотный, другой артиллерийский – со своими кожаными телефонными аппаратами, повешенными на чешуйчатом стволе сосны, и начальник боевого участка, командир стрелкового батальона Ахунбаев, тоже капитан.

Так как на площадке больше четырёх человек не помещалось, то остальные два артиллериста стояли на лестнице: один – командир взвода управления лейтенант Седых, а другой – уже знакомый нам сержант Егоров. Лейтенант Седых стоял на верхних ступеньках, положив локти на доски площадки, а сержант Егоров стоял ниже, и его шлем касался сапог лейтенанта.

Командир батареи капитан Енакиев и командир батальона капитан Ахунбаев были заняты очень срочным, очень важным и очень кропотливым делом: они ориентировали на местности свои карты, уточняя данные, доставленные артиллерийской разведкой. Карты эти, меченые-перемеченые разноцветными карандашами, лежали рядом, разостланные на досках. Оба капитана полулежали на них с карандашами, резинками и линейками в руках.

Капитан Ахунбаев, сдвинув на затылок зелёный шлем и наклонив хмурый, почти коричневый широкий лоб, резкими, нетерпеливыми движениями толстых пальцев передвигал по своей карте прозрачную линейку. Он пускал в ход то красный карандаш, то резинку и в то же время быстро искоса взглядывал в лицо Енакиеву, как бы говоря: «Ну, что же ты, друг милый, тянешь? Давай дальше. Давай поскорее».

Он, как всегда, горячился и плохо скрывал раздражение.

В эти последние часы, а может быть, даже минуты, перед боем всё казалось ему слишком медленным. Он внутренне кипел.

Капитан Енакиев и капитан Ахунбаев были старые боевые товарищи. Случилось так, что последние два года они почти во всех боях действовали вместе. Так все в дивизии и привыкли: где дерётся батальон Ахунбаева, там, значит, дерётся и батарея Енакиева.

Славный путь проделали плечом к плечу Енакиев и Ахунбаев. Били они немцев под Духовщиной, били под Смоленском, вместе окружали Минск, вместе гнали врага с родной земли. Не раз и не два и даже не три раза столица наша Москва от имени Родины озаряла вечерние тучи над Кремлём огненными залпами в честь доблестного фронта, где воевали батальон Ахунбаева и батарея Енакиева.

Много хлеба и соли съели вместе, за одним походным столом, боевые друзья. Немало воды выпили они из одной походной фляжки. Случалось, что и спали рядом на земле, укрывшись одной плащ-палаткой. Любили друг друга, как родные братья. Однако ни малейшей поблажки по службе друг другу не делали, хорошо помня поговорку, что дружба дружбой, а служба службой. И достоинства своего друг перед другом никогда не роняли. А характеры у них были разные.

Ахунбаев был горячий, нетерпеливый, смелый до дерзости. Енакиев тоже был храбр не меньше друга своего Ахунбаева, но был при этом холодноват, сдержан, расчётлив, как подобает хорошему артиллеристу.

Сейчас, перенося на свою карту данные, добытые разведчиками Енакиева, капитан Ахунбаев торопился покончить с этим делом и поскорее отпустить связных, присланных от каждой роты за схемами разведанной местности: они стояли внизу под деревом и ждали.

Приказ о наступлении ещё не был получен. Но по многим признакам можно было заключить, что оно начнётся очень скоро, и до его начала Ахунбаев хотел обязательно побывать в ротах и лично проверить их боевую готовность.

Однако как быстро ни скользила целлулоидная линейка Ахунбаева по карте, как проворно ни наносил красный карандаш кружочки, ромбики и крестики среди кудрявых изображений лесов и голубеньких жилок рек, дело подвигалось далеко не так быстро, как хотелось бы капитану. Почти перед каждым новым значком, который Ахунбаев собирался наносить на карту, капитан Енакиев останавливал его учтивым, но твёрдым движением небольшой сухощавой руки в потёртой коричневой замшевой перчатке:

– Прошу вас. Одну минуту повремените, я хочу проверить. Лейтенант Седых!

– Посмотрите у себя. Квадрат девятнадцать пять. Сорок пять метров северо-северо-восточнее отдельного дерева. Что у вас там замечено?

Не торопясь, но и не копаясь, лейтенант Седых пододвигал к себе планшетку, лежавшую на досках на уровне его груди, опускал немного припухшие, покрасневшие от недосыпания глаза и, покашляв, говорил:

– Подбитый танк, вкопанный в землю и превращённый неприятелем в неподвижную огневую точку.

– Откуда это известно?

– По донесению разведки.

– Правильно, верно, – быстро говорил капитан Ахунбаев, от нетерпения развязывал и завязывал на шее тесёмки плащ-палатки. – Моя разведка то же самое доносит. Значит, не может быть двух мнений. Смело можно наносить.

– Всё же одну минуточку повремените, – говорил капитан Енакиев, подумав.

Он наклонялся и заглядывал на край площадки вниз.

– Сержант Егоров!

– Здесь, товарищ капитан, – откликался сержант Егоров с лестницы.

– Что это у вас там за подбитый танк на квадрате девятнадцать пять? Вы не сочиняете?

– Никак нет.

– Лично видели?

– Так точно.

– Собственными глазами?

– Так точно, собственными глазами. Туда шли – видел и на обратном пути видел. На том же месте стоит.

– Так они что? Выходит, превратили его в неподвижную огневую точку?

– Так точно. В неподвижную огневую точку.

– Откуда это известно?

– Они вокруг него производят земляные работы.

– Закапывают?

– Так точно.

– А может быть, они хотят его вывезти?

– Никак нет. Они к нему как раз, когда мы там были, боеприпасы на полуторке привезли.

– Сами видели?

– Так точно. Собственными глазами. Они ящики выгружали. Тогда же мы и засекли.

– Хорошо. Больше ничего.

– Точно! Точно! – радостно восклицал сквозь зубы капитан Ахунбаев и выставлял на карте маленький красный ромбик.

А то вдруг, уточняя положение какой-нибудь цели, капитан Енакиев, сделав свой учтивый, но твёрдый останавливающий жест, опускался на колени перед стереотрубой и – как казалось капитану Ахунбаеву, очень долго – рыскал по туманному, слоистому горизонту, то и дело справляясь с картой и прикладывая к ней целлулоидный круг. В это время Ахунбаев готов был от нетерпения скрипеть зубами и не скрипел только потому, что слишком хорошо знал своего друга. Скрипи или не скрипи, всё равно не поможет.

Достаточно было одного взгляда на капитана Енакиева, на его старенькую, но исключительно опрятную, ладно пригнанную шинель с чёрными петлицами и золотыми пуговицами, на его твёрдую фуражку с лаковым ремешком, чёрным околышком и прямым квадратным козырьком, несколько надвинутым на глаза, на его фляжку, аккуратно обшитую солдатским сукном, на электрический фонарик, прицепленный ко второй пуговице шинели, на его крепкие, но тонкие и во всякую погоду начищенные до глянца сапоги, чтобы понять всю добросовестность, всю точность и всю непреклонность этого человека.

Утро было серое, холодное. Иней, выпавший на рассвете, хрупко лежал на земле и долго не таял. Он медленно испарялся в сыром синем воздухе, мутном, как мыльная вода. Деревья на опушке не шевелились. Но это впечатление было обманчиво. Верхушка сосны раскачивалась по кругу, а вместе с ней раскачивалась и площадка, словно это был плот, который плавно носит вокруг широкого медленного водоворота.

Воздух всё время вздрагивал от пушечных выстрелов и разрывов. Это постоянное и неравномерное состояние воздуха можно было не только чувствовать. Его можно было как бы видеть. При каждом ударе в лесу встряхивались деревья, и жёлтые листья начинали сыпаться гуще, крутясь и колыхаясь.

Валентин Петрович Катаев

«Сын полка»

Ваню Солнцева нашли разведчики, возвращавшиеся с задания через сырой осенний лес. Они услышали «странный, тихий, ни на что не похожий прерывистый звук», пошли на него и набрели на неглубокий окопчик. В нём спал мальчик, маленький и истощённый. Мальчик плакал во сне. Именно эти звуки и привлекли внимание разведчиков.

Разведчики относились к артиллерийской батарее, которой командовал капитан Енакиев, человек добросовестный, точный, предусмотрительный и непреклонный. Туда и попал Ваня. В лес, находящийся почти на линии фронта, Ваня попал после долгих мытарств. Отец мальчика погиб в начале войны. Мать убили немцы, которым женщина не хотела отдавать единственную корову. Когда бабушка и младшая сестра Вани умерли от голода, мальчик пошёл побираться по окрестным деревням. Его схватили жандармы, отправили в детский изолятор, где Ваня чуть не умер от тифа и чесотки. Сбежав из изолятора, мальчик два года скрывался в лесах, надеясь перейти линию фронта и попасть к нашим. В холщевой торбе заросшего и одичавшего Вани нашли остро заточенный гвоздь и рваный букварь. Разведчикам Солнцев сообщил, что ему исполнилась двенадцать лет, но мальчик был настолько истощён, что выглядел не старше девяти.

Капитан Енакиев не мог оставить мальчика на батарее. Глядя на Ваню, он вспоминал свою семью. Его мать, жена и маленький сын погибли три года назад, во время авианалета по дороге в Минск. Капитан решил отправить мальчика в тыл. Не подозревавший об этом решении Ваня Солнцев блаженствовал. Его поселили в замечательной палатке у двух разведчиков, Василия Биденко и Кузьмы Горбунова, и накормили необыкновенно вкусным кушаньем из картошки, лука и свиной тушёнки со специями. Хозяева этой палатки были закадычными друзьями и на всю батарею славились своей хозяйственностью и запасливостью. Ефрейтор Биденко, «костистый великан», был донбасским шахтёром. Ефрейтор Горбунов, «гладкий, упитанный и круглолицый» богатырь, до войны работал лесорубом в Забайкалье. Оба великана искренне полюбили мальчика и стали называть его пастушонком.

Велико же было разочарование Вани, когда он узнал о решении капитана! Отвезти мальчика в детский приёмник поручили Биденко, который считался самым опытным разведчиком на батарее. Биденко отсутствовал сутки, в течение которых линия фронта переместилась далеко на запад. В новый блиндаж, который заняли разведчики, ефрейтор явился хмурый и молчаливый. После многочисленных расспросов он признался, что Ваня от него убежал. Подробности этого «беспримерного» побега стали известны только через некоторое время.

В первый раз Ваня сбежал от ефрейтора, на полном ходу «сиганув» через высокий борт грузовика. Биденко нашёл мальчика только к вечеру. Ваня не бегал от ефрейтора по лесу, а просто забрался на высокое дерево. Так бы разведчик и не нашёл мальчика, если бы букварь из Ваниной рваной торбы не упал прямо ему на голову. Биденко поймал очередную попутку. Сев в грузовик, разведчик привязал к руке мальчика верёвку, а ругой ее конец крепко зажал в кулаке. Время от времени Биденко просыпался и подёргивал за верёвку, но мальчик крепко спал и не откликался. Уже под утро выяснилось, что верёвка была привязана не к руке Вани, а к сапогу толстой, пожилой женщины — военного хирурга, которая тоже ехала в грузовике.

Ваня же двое суток бродил «по каким-то неизвестным ему, новым военным дорогам и частям, по сожжённым деревням» в поисках заветной палатки разведчиков. То, что его отослали в тыл, казалось мальчику недоразумением, которое легко уладить, достаточно найти того самого капитана Енакиева. И нашёл. Не ведая, что говорит с самим капитаном, мальчик рассказал ему, как сбежал от Биденко, и пожаловался, что строгий командир Енакиев не хочет принимать его в «сыновья». Капитан и привёз мальчика обратно к разведчикам. «Так судьба Вани трижды волшебно обернулась за столь короткое время».

Мальчик поселился у разведчиков. Вскоре Биденко и Горбункову дали задание: перед боем разведать расположение немецких резервов и найти хорошие позиции для огневых взводов. Без ведома капитана, разведчики решили взять с собой Ваню, благо обмундирования он ещё не получил, и все ещё напоминал пастушонка. Ваня хорошо знал эту местность и должен был послужить проводником, однако не прошло и нескольких часов, как мальчик пропал. Ваня решил проявить инициативу, и сам отметил мосты и броды небольшой реки. Карту он рисовал в своём старом букваре. За этим занятием его и поймали немцы. Горбунов отправил товарища в часть, а сам остался выручать пастушонка. Узнав о таком самоуправстве, капитан Енакиев в бешенстве грозился отдать разведчиков под трибунал и собирался отправить на выручку Ване целый отряд. Плохо бы пришлось мальчику, если бы наши войска не начали наступление. Спешно отступая, немцы забыли о юном шпионе, и Ваня снова попал к своим.

После этого происшествия Ваню вымыли в бане, подстригли, выдали обмундирование и «поставили на полное довольствие». «У Вани была счастливая способность нравиться людям с первого взгляда». Попал по обаяние мальчика и капитан Енакиев. Разведчики любили Ваню слишком «весело», а в душе капитана мальчик пробудил более глубокие чувства — он напоминал Енакиеву его погибшего сына. Капитан решил «заняться Ваней Солнцевым вплотную» и назначил мальчика своим связным. «Со свойственной ему основательностью капитан Енакиев составил план воспитания» Вани. Прежде всего, мальчик должен был «постепенно выполнять обязанности всех номеров орудийного расчёта». Для этого Ваню приставили запасным номером к первому орудию первого взвода.

Орудийцы уже все знали о мальчике и охотно приняли его в свою тесную семью. Этот орудийный расчёт был знаменит не только самым лучшим в дивизии баянистом, но и искуснейшим наводчиком Ковалевым, Героем Советского Союза. Именно от наводчика Ваня узнал, что наши войска подошли к границе Германии.

Между тем дивизия Енакиева готовилась к бою. Их должна была поддержать пехотная дивизия, однако Енакиеву что-то не нравилось в планах его приятеля, капитана пехоты. У немцев могли оказаться запасные части, но это было не доказано, поэтому Енакииев принял этот план. Перед боем капитан навестил первое орудие и признался старому наводчику, что собирается официально усыновить Ваню Солнцева.

Предчувствия не обманули капитана Енакиева. У немцев действительно оказались свежие силы, с помощью которых они окружили пехотные части. Капитан приказал первому взводу своей батареи передвинуться вперёд и прикрыть фланги пехоты. После он вспомнил, что именно в этом взводе находится Ваня, но приказ отменять не стал. Вскоре капитан и сам присоединился к расчёту первого орудия, которое оказалось в самом эпицентре боя. Немцы отступали, и первое орудие перемещалось все дальше. Неожиданно в бой вступили немецкие танки. Тут капитан Енакиев и вспомнил о Ване. Он попытался отослать мальчика в тыл, но тот наотрез отказался. Тогда капитан пошёл на хитрость. Он что-то написал на клочке бумаги, вложил записку в конверт и велел Ване отнести послание начальнику штаба, на командный пункт дивизиона.

Доставив пакет, Ваня вернулся назад. Он не знал, что все уже кончено — немцы продолжали наседать, и капитан Енакиев «вызвал огонь батарей дивизиона на себя». Погиб весь расчёт первого орудия, в том числе и капитан. Перед гибелью Енакиев успел написать письмо, в котором прощался со всей батареей, и просил похоронить себя в родной земле. Попросил он озаботиться и о Ване, сделать из него хорошего солдата и достойного офицера.

Просьбы Енакиева выполнили. После торжественных похорон ефрейтор Биденко отвёз Ваню Солнцева на учёбу в суворовское училище одного старинного русского города.