В созвездии имён известных композиторов российской духовной музыки есть одно имя, при произнесении которого у многих россиян становится тепло и благостно на сердце. Это имя не затмили другие, порой очень знаменитые имена оно выдержало испытание самым строгим судом - беспристрастным Судом Времени. Это имя – Павел Григорьевич Чесноков.
Чесноков родился 25 октября 1877 года в селе Ивановском Звенигородского уезда Московской губернии. Уже в детстве у него обнаружился замечательный голос и яркие музыкальные способности. В пятилетнем возрасте Павел начал петь в церковном хоре, регентом которого был его отец. Это помогло ему поступить в знаменитое Синодальное училище церковного пения, ставшее колыбелью многих выдающихся деятелей отечественной хоровой культуры. Здесь его учителями были великий В.С. Орлов и премудрый С.В. Смоленский. Окончив училище с золотой медалью (в 1895 году), Чесноков четыре года частным образом занимался композицией с С.И. Танеевым, попутно работая преподавателем хорового пения в женских пансионах и гимназиях. В 1903 году он стал регентом хора при церкви ев Троицы на Покровке («на Грязях»). Хор этот вскоре приобрёл славу одного из лучших в Москве: «Не певчим платили, а певчие платили, чтобы их приняли в хор Чеснокова» вспоминал позднее один из московских регентов.
В течение многих лет Чесноков, продолжая работу в Москве (в эти годы он регентствовал также в церкви Косьмы и Дамиана на Скобелевской площади), часто ездил по России: выступал как дирижёр духовных концертов, проводил занятия на различных регентских и регентско-учительских курсах, участвовал в работе регентских съездов. Именно регентское дело было главным в жизни и творчестве прославленного мастера церковного пения. Но сам он никогда не был удовлетворён собой а потому в 1913 году, будучи уже широко известным всей поющей России 36-летний композитор духовной музыки поступил в Московскую консерваторию. Здесь он занимался композицией и дирижированием с М.М. Ипполитовым-Ивановым а инструментовкой с С.И. Василенко. Своё сорокалетие в 1917 году Чесноков ознаменовал окончанием консерватории по классу свободного сочинения (с серебряной медалью), имея в творческом портфеле около 50-ти опусов духовной и светской музыки. И в том же году именно Чесноков со своим хором удостоился чести участвовать в интронизации патриарха Тихона.
Последующая деятельность мастера была наполнена мучительными попытками найти себе место в новой, круто изменившейся жизни: дирижёр и художественный руководитель различных московских хоров (но нигде – надолго) преподаватель музыкального училища и Народной хоровой академии (бывшего Синодального училища), профессор Московской консерватории. До 1931 года он был регентом в Храме Христа Спасителя, а в 1932 году становится первым заведующим кафедрой хорового дирижирования консерватории. В 1933 году была закончена и в 1940 году опубликована (и в течение нескольких часов распродана) книга Чеснокова «Хор и управление им» – единственный капитальный методический труд прославленного хорового деятеля. В нём обобщался многолетний бесценный опыт самого автора и его коллег-синодалов. В течение многих лет труд этот (правда без изъятой автором по требованию издательства главы, посвященной регентской практике) оставался основным пособием для подготовки отечественных хормейстеров. Все это время он продолжал сочинять духовную музыку однако уже не для исполнения или издания, но лишь для себя.
Последние годы жизни композитора были наиболее драматичными Душевные страдания все чаще заглушались алкоголем. В конце концов сердце не выдержало, и один из проникновеннейших лириков русской духовной музыки нашёл себе упокоение на старом московском Ваганьковском кладбище...
Оценивая многогранный, самобытный талант Чеснокова, современники отмечали в нем уникальное сочетание различных качеств, как музыкантских так и «великих человеческих»: строгий профессионализм и глубокое уважение к своему труду, громадная музыкальность, блестящее артистическое дарование великолепный утонченный слух и, а ещё – душевная чистота, искренность, глубокая человечность и уважение к людям. И все эти качества в той или иной мере отразились в его музыке, так же как отразились в ней и его особенности хормейстера, дирижёра, исполнителя.
Среди сочинений Чеснокова есть романсы и детские песни (достаточно вспомнить очаровательный цикл «Галины песенки»), есть фортепианная музыка а среди студенческих работ – инструментальные произведения и симфонические наброски. Но больше всего опусов написано в жанре хоровой музыки: хоры а сарреllа и с сопровождением, обработки народных песен, переложения и редакции Главнейшую же часть его наследия составляет духовная музыка. В ней талант и душа композитора нашли самое совершенное, самое глубокое, самое сокровенное воплощение.
Входя в плеяду композиторов так называемой новой московской школы церковной музыки, Чесноков всё-таки заметно отличается от них. Подобно Кастальскому, сконструировавшему особую (отчасти умозрительную) «народно-ладовую систему» и применявшему её в своих светских и духовных сочинениях, Чесноков «построил», а точнее - съинтонировал свою систему, построенную на легко узнаваемых мелодических и гармонических оборотах русской городской песни и бытового романса конца 19 века. В отличие от Гречанинова, создавшего особый монументальный храмово-концертный стиль духовной музыки, зиждимый на вокальноинструментальном многоголосии оркестрового типа письма, Чесноков созидает не менее богатое многоголосие своих композиций исключительно на неповторимом своеобразии певческих голосов а сарреllа, незаметно растворяя в хоровой звучности подкупольные «эхо» храмовой акустики. В отличие от Шведова, насытившего свои духовные сочинения «изысками» романтической гармонии и рационального конструирования формы, Чесноков никогда не поддаётся соблазну сочинять ради демонстрации авторского мастерства, но всегда следует за своим лирическим, искренним, по-детски чуть наивным музыкальным чутьём. В отличие от Никольского, нередко осложнявшего церковно-певческий стиль использованием ярко концертных, сугубо оркестровых приёмов письма, Чесноков всегда сохраняет в чистоте уникальный, всецело русский вокально-хоровой стиль храмовой звучности. И при этом он подходит к тексту как проницательный драматург, находя в нём монологи, диалоги, реплики, резюме и множество сценических планов. Потому уже в своей Литургии, соч. 15 (1905), он открыл и блистательно применил все те драматургические приёмы, которые через 10 лет использует Рахманинов в знаменитой «Всенощной».
И есть, среди многих других, одна - принципиальная - особенность вокально-хорового письма Чеснокова. Поёт ли солист или звучит хоровая партия, - всегда это высказывание носит личный, т.е., по сути, сольный характер. Мелодическому дарованию Чеснокова не свойственны развёрнутые мелодии (за исключением цитирования обиходных напевов), его стихия - короткий мотив, реже фраза: то речитативно-ариозного характера, то в духе городской песни-романса. Но любой мелодии требуется аккомпанемент, и роль такого аккомпанемента играют все остальные хоровые голоса. Их задача - оттенить, растолковать, украсить мелодию красивой гармонией, - и именно любование красивой, «пряной», романтически изысканной гармонией характерно для музыки Чеснокова. Все эти черты указывают на принадлежность музыки Чеснокова к жанру лирики - нередко сентиментальной, выразительной по своим импровизационно-бытовым истокам личностной по характеру высказывания.
Более всего это высказывание становится романтически взволнованным и художественно убедительным, когда композитор использует жанр концерта поручая сольную партию отдельному голосу. В наследии Чеснокова немало хоровых концертов для всех типов голосов. Особенно выделяется среди них шестиконцертный опус 40 (1913 год), принесший автору поистине безграничную известность и славу (особенно благодаря уникальному концерту для баса-октависта в сопровождении смешанного хора). В то же время гораздо чаще можно наблюдать в сочинениях Чеснокова многообразные проявления принципа концертности, основанного на максимальном выявлении групповых исполнительских возможностей составляющих хор партий. К произведениям такого рода всецело можно отнести опус 44 – «Главнейшие песнопения Всенощного бдения» (1913 год). Показательно что оба эти опуса, законченные в год начала обучения их автора в Московской консерватории, не только демонстрируют новый уровень композиторского мастерства Чеснокова, но и свидетельствуют о его своеобразном отношении к жанрам духовной музыки, построенном на творческом соединении отечественных церковно-певческих традиций и новейших достижений музыкального искусства.
Замечательная особенность музыки Чеснокова - её простота и доступность ее узнаваемость и сердечная близость. Она восхищает и возвышает, воспитывает вкус и исправляет нравы, пробуждает души и окрыляет сердца. Пройдя вместе с землей, ее породившей, долгий и непростой путь, музыка эта и сегодня звучит всё также светло и искренне. Потому что, как было сказано в некрологе памяти композитора, помещенном в «Журнале Московской Патриархии» в апреле 1944 года «не стремясь ни к каким внешним эффектам, Чесноков окрылял слова молитвенных прошении и славословий простейшими мелодиями, звучащими из глубины чистой и совершенной гармонии. (...) Этот замечательный композитор осмыслил церковную музыку как молитвенные крылья, на которых наша душа легко возносится к престолу Всевышнего».
Константин НИКИТИН
Отечественная история минувшего столетия являет нам замечательные примеры стояния за веру. В России во времена богоборческого режима сотни тысяч православных приняли мучения и смерть за Христа. Но были люди, которых богоборческая власть не осмеливалась подвергать открытым гонениям. Тем не менее жизнь их была стоическим исповеданием веры и они сумели остаться верными Богу. К таким людям относится Павел Григорьевич Чесноков.
П.Г. Чесноков родился в 1877 году в рабочем поселке Московской губернии. Отец его был в местной церкви регентом – дирижером церковного хора. С самого раннего возраста, когда отец стал брать маленького сына на службу, началось певческое служение Чеснокова.
Знаменателен тот факт, что Павел Григорьевич родился в день памяти преподобного Космы Маиумского, песнописца, который, по словам архиепископа Филарета (Гумилевского), "составил для Церкви сладкие стройные песни, неутомимыми подвигами представляя из себя стройную псалтирь Господу".
Господь наделил мальчика прекрасным слухом и голосом, и в восьмилетнем возрасте он поступает в Московское Синодальное училище церковного пения. Павел заканчивает его в 1895 году с золотой медалью.
После этого он трудится как регент во многих храмах Москвы, преподает в гимназиях и училищах и вместе с тем продолжает свое музыкальное образование. В течение нескольких лет он берет уроки композиции у С.И. Танеева, а в 1913 году поступает в Московскую консерваторию, которую заканчивает в 1917 году с серебряной медалью по классу свободного сочинения.
Чесноков много работает: ведет класс хорового дирижирования в Московском Синодальном училище церковного пения, преподает хоровое пение в начальных и средних школах, кроме того, руководит хором Русского хорового общества и служит регентом в нескольких церковных хорах. Регентство было для него главным в жизни.
Мог ли он помыслить в то время, когда Россия была еще православным государством, что грядущая революция перевернёт все устои жизни, и его благородное дело станет неугодным в собственной стране?..
Революция застала Чеснокова в расцвете его творческих и жизненных сил и конечно же была сильным ударом для него. Регент, композитор, педагог – вся его деятельность была всецело посвящена Церкви...
В начале 20-х годов кое-где еще проходят концерты из произведений Чеснокова, но по мере усиления гонений на Церковь и верующих становится ясно, что прежняя творческая активность невозможна. А что может быть мучительнее для настоящего художника, чем вынужденное молчание?
В это время многие деятели искусства эмигрировали, и даже родной брат Александр уехал в Париж, но Павел Григорьевич, несомненно имевший такую возможность, остался в Москве, и это было естественно для того, чье творчество было глубоко национально.
Он руководит Московской Академической хоровой капеллой, работает хормейстером Большого театра, преподает в Московской консерватории и училище при ней. И, конечно, пишет музыку.
Чесноков был горячо любим москвичами. В подтверждение тому можно привести фрагмент поздравления с 30-летием творческой деятельности, полученного им от духовенства и прихожан Николоявленской церкви на Арбате:
... Спасибо за быль православную,
За веру родной старины,
За песню созвучную, славную,
В виденьи грядущей Весны.
Спасибо за пламень горения –
Живет им молитва в тиши.
Спасибо за все наслаждения
Восторженной нашей души.
Мы Вас многолетьем приветствуем,
Пусть гений до века живет
И Вечное нам, многолетствуя,
На радость России поет.
По мнению специалистов, Павел Чесноков был гениальным хоровым дирижёром. По окончании консерватории Чесноков начинает писать главный труд своей жизни – книгу "Хор и управление им". В конце 1917 года он пишет: "Бог вложил мне мысль, что я должен написать книгу..." К 1926 году практически вся работа завершена. Но радость по поводу создания книги была преждевременной.
В 1930 году он пишет в Париж брату Александру: "...Ты, вероятно, помнишь, что в декабре 1917 года я приступил к писанию большой книги – "Хор и управление им". Я, никогда не написавший для печати двух строк, сел за писание большой книги потому, что, проработав двадцать лет в области своего любимого хорового дела, понял, что в нашем искусстве нет науки. Поняв это, я задался смелой мыслью - создать если не науку, то хотя бы верный и прочный фундамент для нее.
Работа, длившаяся беспрерывно тринадцать лет, была полна огорчений и радостей, ибо открывать законы и их системы – значит делать величайшие напряжения не только физические, волевые, нервные, но и напряжение всей духовной сущности... Буду краток – книга отвергнута, напечатать ее у нас в СССР мне нельзя.
Причина? Аполитичность. Но, конечно, это не есть причина. Все, кому нужно, знали, что я не политик, что я спец по хоровому делу и пишу научно-техническую книгу. Истинная причина, по моему мнению, в том, что написал ее Чесноков – бывший церковный регент и духовный композитор. А потому у меня явилась мысль – если нельзя здесь, у нас, то, быть может, возможно будет за границей?.."
С советской властью у Павла Чеснокова сложились довольно напряжённые отношения, однако представители официального государственного атеизма в Советском Союзе не могли не видеть его большого таланта композитора и хормейстера, и в 1931 году разрешение на публикацию книги все-таки было дано. Правда, до выхода из печати прошло еще целых девять лет, полных моральных страданий и потрясений.
В 1940 году книга была наконец издана, но с неодобрительным предисловием. Постоянного регентства ему так и не простили… Как бы то ни было с тех пор она остается настольной книгой ведущих мировых дирижеров.
Несмотря на недвусмысленное отношение к себе властей, Павел Григорьевич пользуется огромным авторитетом среди коллег-музыкантов, и в 1920 году М.М. Ипполитов-Иванов приглашает его преподавать в Московскую консерваторию. Стоя у истоков создания в Консерватории кафедры хорового дирижирования, Чесноков явился родоначальником отечественной хоровой школы. В период с 1917 по 1933 год он руководит несколькими как профессиональными, так и любительскими коллективами.
С Александром Васильевичем Александровым и другими известными мастерами хорового искусства. Московская консерватория, середина 1930--х гг.
Нельзя сказать, что репрессии никак не коснулись его. Однажды (в конце 30-х годов), прийдя вечером домой, он сказал жене Юлии Владиславовне: "Юлечка, собирай вещи, меня, наверное, скоро заберут". - "В чем дело?" - "Меня сегодня вызывали на Лубянку, предложили написать антирелигиозные частушки". - "А ты?" - "Естественно, отказался". Но Господь был милостив, и после этого случая о Чеснокове "там" больше не вспоминали.
Павел Чесноков скончался в 1944 году в Москве. Это было время второй мировой войны. Московская консерватория, где он преподавал, была эвакуирована, но композитор от эвакуации отказался. Он не хотел расставаться с церковью, с регентством, которое было возможно в то время далеко не везде. Церковное служение Павел Чесноков почитал выше собственной жизни.
Творческое наследие П.Г. Чеснокова обширно. Он писал и светскую, и церковную музыку, но, в первую очередь, снискал себе славу церковного православного композитора. Созданные им церковные песнопения – это практически все важнейшие молитвословия православного богослужения (часто в нескольких вариантах). По ним мы можем проследить развитие композиторского языка Чеснокова. Его сочинения очень разные.
Ранние, исполнявшиеся Синодальным хором в Кремлевском Успенском соборе, – довольно просты по музыкальному складу и навеянны строгими древними распевами. Поздние произведения основаны на тех же распевах, но предстают перед нами в совершенно новом, благодаря разнообразным приемам гармонизации, виде. Однако каждое создание композитора удивительно легко доносит слова молитвы до сердца и простеца, и мудреца. Творчество Чеснокова глубоко национально и самобытно.
Произведения Павла Чеснокова очень выигрышны в концертном плане. Они позволяют певцам наилучшим образом продемонстрировать свои вокальные возможности, поэтому к духовным песнопениям Павла Чеснокова нередко обращаются звёзды российской оперы, например, Ирина Архипова, бывшая солистка Большого театра.
Но это не всегда хорошо с точки зрения церкви, ведь для богослужения не требуется эффектности и яркой красочности звучания. Напротив, они мешают углублённости и строгости молитвы, и поэтому мало совместимы с богослужением. Но в этом и проявилась универсальность дарования Павла Чеснокова. Ему было тесно в узких рамках и композитор милостью Божией спорил с регентом церковных хоров. И этот спор не всегда заканчивался однозначным решением вопроса.
Имя Павла Чеснокова называют рядом с такими знаменитыми именами, как Чайковский, Рахманинов, Танеев, Ипполитов-Иванов. Все они принадлежат к так называемой Московской композиторской школе. Музыке этих композиторов присущ глубокий лиризм и психологичность.
Павел Чесноков был высококлассным мастером полифонии. Русская православная духовная музыка в том виде, как она существует сегодня, по преимуществу, многоголосна. Многоголосие стало проникать в русскую духовную музыку в XVII веке. А до этого, на протяжении шести веков, с момента крещения Древней Руси в 988 году, бытовало одноголосное церковное пение, пришедшее на Русь, как и само христианство, через Византию.
Стихия одноголосия была по-своему богата и выразительна. Такое пение называлось знаменным пением от древнеславянского слова "знамя", что означает "знак". Ещё "знамена" назывались "крюками". С помощью "знамен" или "крюков" на Руси записывались звуки, и знаки эти действительно напоминали внешне разные по форме крюки. Такая запись звуков не имела ничего общего с нотной не только по внешнему виду, но даже и по принципу записи. Это была целая культура, существовавшая более 500 лет и затем, в силу исторических причин, словно ушедшая в песок.
Среди современных музыкантов находятся энтузиасты, разыскивающие в архивах древние рукописи и расшифровывающие их. Знаменное пение понемногу возвращается в церковный обиход, но пока воспринимается больше как раритет, экзотика.
К чести Павла Чеснокова следует сказать, что он тоже отдал дань знаменному пению, и в этом проявилась его чуткость музыканта, ощущавшего перспективу музыкального исторического развития. Он делал гармонизации знаменных распевов, пытаясь соединить прошлое с настоящим. Но всё же он по своей музыкально-художественной сути принадлежал своей эпохе и практиковал многоголосие.
Чесноков – один из наиболее видных представителей так называемого «нового направления» в русской духовной музыке. Для него типичны, с одной стороны, великолепное владение хоровым письмом, отличное знание разных видов традиционного пения, а с другой – тяготение к большой эмоциональной открытости в выражении религиозного чувства, вплоть до прямого сближения с песенной или романсовой лирикой. Последнее особенно типично для пользующихся и ныне большой популярностью духовных сочинений для голоса с хором.
Современные музыканты отмечают интересный музыкальный язык Павла Чеснокова, создавшего свыше 500 хоровых пьес.
«Чесноков звучит в храмах много, и это не случайно, - говорит Марина Насонова, регент храма святых бессеребренников Косьмы и Дамиана в Москве, кандидат искусствоведения. - Это уникальная фигура среди композиторов церковной музыки, потому что он сочетал очень хорошее академическое композиторское образование с высочайшей композиторской техникой. В то же время, происходя из семьи потомственных регентов, он с детства был в храме, служил певчим и очень хорошо знал прикладную церковную традицию. Он тонко чувствовал богослужение. Музыка его чрезвычайно глубока по своей духовности».
Говорит руководитель церковного хора Московского храма Покрова Пресвятой Богородицы Валентин Масловский: «Это была незаурядная личность. Он был последним регентом Храма Христа Спасителя, бывшего Московского кафедрального Собора, взорванного в сталинское время. Когда храм был разрушен, Павел Чесноков был настолько потрясён этим, что перестал писать музыку. Он дал своеобразный обет молчания.
Как композитор он умер вместе с Храмом Христа Спасителя. Великолепнейший музыкант, Павел Чесноков очень тонко чувствовал каждое слово, каждый стих, каждую молитву. И всё это отражал в музыке».
Таким кристально-чистым отражением стало одно из лучших творений композитора «Да исправится молитва моя…».
обложка диска Панихида Диск CD -
