Место и роль Собственной Его Императорского Величества Канцелярии
Собственная Его Императорского Величества канцелярия получила свое название организацию в 1812 году. Однако и ранее, под теми или другими названиями всегда существовали учреждения, заведовавшие делами, относящимися к непосредственной личной компетенции монарха, а равно и другими делами, возлагавшимися на подобные учреждения по тем или другим соображениям.
При Петре I Собственная канцелярия государя называлась Кабинетом его императорского величества. Этому способствовало возникновение в 1704 году специальной должности для заведывания «кабинетными делами» - ведения царской переписки, управления царской казной и имуществом. При Петре II Кабинету была подчинена вотчинная канцелярия, заведовавшая императорскими вотчинами. В царствование Екатерины II эти делами преимущественно и занимался Кабинет. При Павле I в Кабинете начинают сосредоточиваться дела, требовавшие личного внимания государя, в него поступали заслуживающие внимания царя документы. До конца XVIII в. личные императорские канцелярии, действовавшие в той или иной организационной форме, именовались обычно «Кабинетом Его Императорского Величества», кроме периода 1731 -1741, когда это название было официально закреплено за учреждением, более известным как «Кабинет министров». С конца XVIII в. название «Кабинет Его Императорского Величества» закрепилось за той структурной частью императорской канцелярии, которая осуществляла функции собственного казначейства и управления земельными владениями, промышленными предприятиями и др. имуществом, принадлежащим императорской фамилии.
Итак, канцелярия эта возникла еще в 1812 г. ввиду чрезвычайных обстоятельств, связанных с войной и долгое время возглавлялась известным А. А. Аракчеевым и даже размещалась в его доме. В ведении канцелярии находились дела, подлежавшие высочайшему рассмотрению. Но до середины 20-х г. XIX в. ее роль в управлении государством была невелика.
Но наивысшее развитие Собственная Его Императорского Величества Канцелярия получила при правлении Николая I. Эта канцелярия подчинялась только императору и действовала от его имени. Именно в это время созданные 6 отделений и канцелярия в целом приобрели функции высшего и центрального органа управления.
В самом начале николаевского царствования (31 января 1826 г.) ее реорганизовали и разделили первоначально на два отделения. Первое осуществляло общий контроль за организацией гражданской службы и ее прохождением чиновниками (назначение высших чиновников, установление условий их службы, награды и т. п.). На Второе отделение возлагалась кодификация законодательных актов Российской империи. 3 июля 1826 г. создается (более других известное) Третье отделение, которое стало органом административного надзора и центром политического сыска в стране. В 1828 г. организуется Четвертое отделение, для заведования благотворительными учреждениями императрицы Марии Федоровны, вдовы Павла I (так называемое Мариинское ведомство). Временные Пятое (1836-1866) и Шестое (1842-1845) отделения ведали подготовкой нового положения о государственных крестьянах и реформы административного устройства Кавказа. К 1882 году была проведена реорганизация Императорской канцелярии, в результате которой исчезло деление на отделения и в качестве канцелярии остается I отделение.
Таким образом, создание императорской канцелярии отражало тенденцию к усилению централизма в системе государственной власти. Она превратилась в орган, связывающий монарха со всеми правительственными учреждениями, обеспечивающий его активное личное участие в управлении государственными делами и надзирающий за всеми основными частями бюрократической машины.
I отделение Императорской канцелярии
Первоначально Собственная Его Императорского Величества канцелярия заведовала лишь личными делами императора и его документацией, но в дальнейшем ее роль возрастает.
В самом начале николаевского царствования (31 января 1826 г.) ее реорганизовали и разделили первоначально на два отделения. На Первое отделение возлагалось общее руководство организацией гражданской службы.
В начале своей деятельности Первое отделение насчитывало всего несколько чиновников, и Николай I хвастался, что, «несмотря на сие, течение дел столь быстро, что ежедневно кончаются все дела».
В сфере организации государственной службы деятельность Собственной канцелярии с самого начала направлялась на решение трех главных задач:
1. Очищение состава чиновников от тех, кто не имел права на государственную службу или чины данного класса;
2. Подготовка законоположений, устанавливающих четкий правовой порядок приема на государственную службу и прохождения ее;
3. Разработка единой системы форменной одежды для гражданских чиновников. Считалось, что такая одежда столь же необходима, как и в армии. Выделяя визуально агентов государственной власти из общей массы населения и, наоборот, указывая на корпоративную общность чиновников отдельных ведомств, такая одежда подчеркивала престиж государственной службы и оказывала большое нравственное влияние на ее обладателей.
По указанию Николая I Первое отделение в 1827 г. организовало проверки состава столичных чиновников, в особенности низших, на предмет выяснения их прав на занятие должностей государственной службы. Сам император в 1828 г. неожиданно посетил Сенат, явно с контрольными целями. Собственной канцелярии он поручил разработать новую «Табель о рангах» - на этот раз о рангах (классах) всех должностей гражданской службы (в 1835 г. издается «Расписание должностей гражданской службы по классам от XIV до V включительно»). Тогда же по указанию императора готовится реформа форменной одежды гражданских чиновников (реализована законом от 27 февраля 1834 г.)
В 1836 г. на Первое отделение возлагается «наблюдение за службой всех гражданских чиновников». Николай I заметил как-то, что в предоставленном ему списке чиновников значатся лица, привлекавшиеся к ответственности, причем умалчивается об их подсудности. Государю угодно было проверить, нет ли незаконно приобретенных имений, и в этом также обнаружились злоупотребления. Поэтому государь, убедившись в необходимости особенного наблюдения за всем гражданским служебным персоналом в Империи. С этой целью с 1846 года по 1857 в сферу ведения этого отделения было введено также заведывание делами государственной службы гражданского ведомства, для чего в его составе был образован инспекторский департамент гражданского ведомства.
В 1848 году Николай I констатировал, что «цель достигнута: порядок, отчетность заменили беспечность и злоупотребления разного рода». Танеев, глава I отделения с 1831 по 1865 года, считал, что удалось достигнуть и некоторого «упрощения форм делопроизводства, на что требовалось прежде несколько месяцев... то совершается в несколько недель, и уже это одно ускорение производства есть для личного состава гражданских чинов истинное благодеяние».
В Инспекторском департаменте оказались все случаи, связанные как с назначениями на должность, так и с производством в чины. Перемены по службе чинов VI класса и выше оформлялись «высочайшими приказами». Позже Танеев докладывал Александру II: «Делопроизводство о награждении чинами, за выслугу определенных по закону сроков, составляет главное занятие по Инспекторскому департаменту, которому подлежит из удостаиваемых начальствами производства в чины ежегодно до 18 тыс. лиц рассмотреть права каждого».
В 1858 г. Инспекторский департамент был упразднен, а обязанности его переданы Департаменту герольдии Сената, но к I отделению в 1859 году был присоединен «комитет призрения заслуженных гражданских чинов», образованный еще при Императоре Александре I, в 1822 году.
После ликвидации прочих отделений с 1882 г. Первое отделение снова стало называться Собственной канцелярией и занималось главным образом вопросами службы высших чиновников; для руководства гражданской службой в составе канцелярии существовал Инспекторский отдел (1894-1917). С 1894 при канцелярии имелся комитет «О службе чинов гражданского ведомства и о наградах», с 1898 - Комиссия для предварительного рассмотрения вопросов и предложений относительно форм обмундирования чинов гражданского ведомства.
С 1882 года предметам ведомства Собственной Его Императорского Величества канцелярии относятся довольно разнообразные вопросы такие, как исполнение полученных от государя повелений и поручений, изготовление, в известных случаях, Высочайших указов, рескриптов и прочее представление ему поступающих в канцелярию на Высочайшее Имя бумаг по некоторым из высших государственных учреждений, а также донесений начальников губерний и объявление по этим представлениям резолюций. В компетенцию канцелярии также входит: рассмотрение и представление на Высочайшее усмотрение ходатайств благотворительных и общеполезных учреждений, не состоящих в прямом ведении министерств или главных управлений; первоначальное рассмотрение и дальнейшее направление, согласно указаниям представителя верховной власти, вопросов, касающихся общих, преимущественно формальных, условий гражданской службы, а равно и вопросов относящихся до наградного дела и прочее.
В 1894 году к ведомству собственной Его Императорского Величества канцелярии были вновь отнесены дела по службе гражданской именно, по так называемой, инспекторской части. Все такого рода дела должны рассматриваться в «Комитете о службе чинов гражданского ведомства и о наградах», делопроизводство же по этой части возложено на инспекторский отдел Собственной Его Императорского Величества канцелярии. Таким образом, как назначение на должности, так и увольнение от должностей, должно быть санкционировано Высочайшим приказом. В виду, однако, возникших затруднений, в виде чрезмерно сложного делопроизводства, компетенция комитета и инспекторского отдела была в 1895 году вновь сокращена выделением из нее дел по службе чиновников высших классов. Канцелярия и её органы после свержения самодержавия были упразднены в апреле 1917.
II отделение Императорской канцелярии
Первая реорганизация Собственной Его Императорского Величества канцелярии произошло 31 января 1826 года, когда этот орган был разделен на две части. Задачей Второго отделения Собственной канцелярии была кодификация законов Российской империи. В связи с его образованием Комиссия составления законов, существовавшая еще с конца XVIII века, была упразднена. Кроме того, второе отделение осуществляло цензуру юридической литературы, издаваемой частными лицами, готовило заключения по правовым вопросам для высших государственных учреждений, активно участвовало в законотворческой деятельности.
Николай I справедливо считал существование полных и удобных для пользования изданий законодательных актов условием правопорядка в стране. В апреле 1831 года в рескриптах на имя товарища министра юстиции Д. В. Дашкова и министра финансов Е. Ф. Канкрина император писал: «Полное собрание отечественных наших законов и достоверное их в общем… составе издание... наконец в течение последних четырех лет, по особенному моему повелению, приведено к совершению. Собрание сие объемлет сто семьдесят шесть минувших лет. Цель его, как прежде была, так и ныне есть: удовлетворить потребности времени настоящего и вместе с тем положить твердое основание будущему сей части устройству... Я приказал снабдить оным на счет казначейства Государственный совет, Комитет министров. Святейший Синод, все департаменты Правительствующего Сената и все губернские присутственные места». Далее предписывалось «надлежащее в каждом месте хранение их и употребление.
Таким образом составление Свода законов свидетельствует об осознанной необходимости руководствоваться твердыми правилами, а не личным усмотрением решающей власти и не указаниями на постановления разного времени, нередко противоречащие друг другу и допускавшие произвольные толкования.
Для подготовки Полного собрания законов Российской империи, построенного по хронологическому принципу, были собраны все (в том числе и уже не действовавшие) законодательные акты, принятые с 1649 года по декабрь 1825 года. Их оказалось более тридцати тысяч. Они составили издание объемом в 45 томов. Все тома были отпечатаны в невероятно короткий срок – всего за один год, что стало возможным лишь благодаря созданию особой государственной типографии. Впоследствии было осуществлено печатание погодных томов (с отдельной их нумерацией) за 1825 – 1881 года (так называемое II собрание). Всего Полное собрание законов вместе с приложениями и указателями насчитывает 233 больших тома.
Для практической работы государственных и других учреждений более удобным был издававшийся одновременно с Полным собранием Свод законов, содержавший только действовавшие законодательные акты, расположенные по тематическим разделам – томам. Так, например, третий том содержал Свод уставов о службе гражданской. Издание было начато в 1832 году. Время от времени тома Свода законов переиздавались в дополнительном виде и с исключением актов, утративших силу.
В 1869 году при содействии II отделения было начато печатание «Правительственного вестника», в котором должны были помещаться все исходившие от верховной власти акты, высочайшие приказы, правительственные распоряжения и прочие документы, а также «те заявления», которые ведомства «сочтут нужными со своей стороны».
В 1882 году второе отделение было упразднено; и деятельность по изданию законов вновь возложена была на Государственный совет, при котором для этой цели был образован кодификационный отдел, упраздненный в свою очередь в 1894 году, с возложением его деятельности на государственную канцелярию.
III отделение Императорской канцелярии, его особая роль и значение
Николай I начал свое правление с подавление восстания на Сенатской площади 14 декабря 1825 года, что отложило отпечаток на все его царствование. Восстание декабристов показало, что существующая структура правоохранительных органов не оказывает позитивного влияния на эффективность их работы. Вне поля зрения органов политического розыска оказалось создание ряда тайных обществ, подготовка и осуществление открытого выступления против существующего строя.
Эти события со всей очевидностью показали руководству России необходимость осуществления постоянного контроля за процессами, происходящими в обществе.
Несмотря на относительно спокойное подавление восстания декабристов, Николай I, на первые часы царствования которого пришелся мятеж, по – видимому, решил, что это не конец, а лишь начало революционного движения в России.
Поэтому он убедился в необходимости срочной реорганизации системы политического розыска. Император видел пути стабилизации обстановки в стране в укреплении государственных органов, более того, в личном управлении империей.
Для предотвращения нежелательных, но возможных событий, наподобие восстания декабристов, Николаю I требовалась новая силовая структура, которой вскоре стало новое отделение Императорской канцелярии.
Тем ни менее III Отделение строилось в сравнительно спокойное время: в течение дальнейшего николаевского царствования в России не было ни одного крупного революционного выступления.
Возможно, это и определило характер деятельности III отделения на протяжении всего его существования. По – видимому, структура отделения, его функциональные обязанности, формы и методы работы удовлетворяли императора, поскольку просуществовала практически без изменений 55 лет (абсолютный рекорд для спецслужб России).
Еще в январе 1826 года Бенкендорф представил записку об учреждении высшей полиции, предлагая в ней назвать главу ее министром полиции и инспектором корпуса жандармов. За этой запиской последовали еще другие об организации корпуса жандармов. Однако, император Николай не пожелал присвоить задуманному новому учреждению название министерства полиции. Окончательно придумано было для нового учреждения небывалое название: III отделение Собственной Его Императорского Величества канцелярии, что, в сущности, означало желание государя лично контролировать деятельность тайной полиции. Учреждается новая структура 3 июля 1826 года в результате очередной реорганизации Императорской канцелярии.
При образовании III Отделения в него вошли три составных элемента: особенная канцелярия Министерства внутренних дел, тайная агентура и жандармерия. Первоначально возглавил новую организацию А. Х. Бенкендорф, еще при Александре I выдвигавший идеи тайной полиции.
В начале деятельности Третьего отделения были заметны некоторые недочеты в организации. Например, глава отделения назначался указом императора и одновременно это же лицо становилось начальником штаба корпуса жандармов другим указом императора. Только в 1839 году должность начальника штаба корпуса жандармов была соединена с должностью управляющего III Отделением.
Центральный аппарат III отделения был малочислен и составлял первоначально 16 человек, которые были распределены по четырем экспедициям. I экспедиция ведала «предметами высшей полиции и сведениями о лицах, состоящих под полицейским надзором», то есть занималось политическими делами, проводило дознания по политическим делам, вело наблюдение за всякими революционными общественными организациями и составляло для императора ежегодные отчеты об общественном мнении и политической жизни страны.
Вторая экспедиция ведала раскольниками, сектантами, фальшивомонетчиками, уголовными убийствами, местами заключения и крестьянским вопросом. В частности, заведовала Петропавловской и Шлиссельбургской крепостями.
Третья экспедиция вела наблюдение за проживающими в России иностранцами, собирала сведения о политическом положении и различных радикальных партиях и организациях зарубежных государств. Четвертая экспедиция вела переписку всех происшествий, ведало личным составом, пожалованиями и др. Пятая экспедиция, созданная несколько позднее, чем первые четыре (в 1842 году), занималась специально театральной цензурой.
Создавая Третье отделение, Николай I переходил от модели существования многочисленных самостоятельных специальных служб к мощному централизованному органу. Главное отличие нового ведомства от предшествующих состояло в том, что кроме центрального органа создавались периферийные структуры политического сыска.
Исполнительным органом при Третьем отделении был отдельный корпус жандармов. В отличии то центрального аппарата этих уже было, в разное время, несколько тысяч человек. В лучшие времена превышало 5 000 унтер-офицерского рядового состава и несколько сотен генералов, и штаб-офицеров. Россия была поделена на жандармские округа, которых сначала было пять, потом восемь и во главе которых стояли высшие жандармские чины. Округа, в свою очередь, распадались на Отделения. На местах делами политической полиции ведали местные жандармские управления. Вся страна была разделена на несколько (сначала пять, потом восемь) жандармских округов, во главе которых стояли высшие жандармские чины. Округа, в свою очередь, распадались на отделения. На отделение приходилось обычно 2-3 губернии; начальниками назначались жандармские штаб-офицеры. В общем, если перевести все это на современный язык, это была тайная политическая полиция.
Сегодня слово «жандарм» ассоциируется с тайной полицией. Однако так было не всегда. В России это слово появилось в конце XVIII века и было привнесено из Франции. Первоначально оно использовалось в отношении отдельных армейских формирований. Однако уже к 1826 году в России насчитывалось около 60 жандармских подразделений, исполняющих полицейские функции.
В своем проекте «высшей полиции» Бенкендорф рассчитывал опереться на эти формирования, чтобы «…стекались бы сведения от всех жандармов, рассеянных во всех городах России и во всех частях войск». Эту идею поддержал император, который предпочитал видеть службу, сформированную из офицеров, а не из гражданских лиц.
Задачи, которые император поставил перед Третьим отделением, были настолько широки и многоплановы, что четко регламентировать их было практически невозможно. До наших дней дошла легенда о том, что в ответ на вопрос Бенкендорфа о своих обязанностях Николай I протянул ему платок со словами: «Вот твоя инструкция. Утирай слезы обиженных».
Однако были и вполне конкретные функции ведомства:
Сбор всех сведений и известий по всем вообще случаям, отнесенных к ведению высшей полиции;
Сведения о числе существующих в государстве разных сект и расколов;
Известия об обнаружении фальшивых ассигнаций, монет, штемпелей, документов;
Подробные сведения о всех людях, состоящие под надзором тайной полиции;
Заведование всех мест заточения, в которых находятся государственные преступники;
Все постановления и распоряжения об иностранцах, проживающих в России, прибывающих или покидающих страну;
Сбор ведомостей о всех происшествиях;
Сбор статистических данных, относящихся к ведению тайной полиции.
Одной из главных задач Третьего отделения Было изучение настроений в обществе. Знание общественного мнения складывалось из рапортов жандармов. На первых порах они собирали информацию в ходе личного общения с различными категориями граждан. Позже к данной работе начали привлекать чиновников, журналистов и других лиц владеющих информацией. Результаты деятельности Третьего отделения подводились ежегодно в форме отчетов.
Особую тревогу Третьего отделения вызывала дворянская молодежь. Изучение обстановки в молодежной среде некоторое время было основным направлением деятельности данной тайной службы, которая опасалась формирования новых тайных обществ по типу декабристских.
Но, как уже отмечалось, III отделение было создано при отсутствии революционной опасности – рядовые работники не обладали достаточным опытом для осуществления поставленных перед ними целей, а руководство не могло найти такого противника, коим можно привлечь внимание императора. В результате руководство III отделение получало крайне скудную информацию об интересующих ее лицах, заключавшаяся в наружном наблюдении и просмотра почты, редко дающее что – либо стоящее. Также на работу отделения отрицательно сказывалось соперничество с Министерством Внутренних Дел, чьи функции были схожи. Эта борьба сводилась к тому, что обе стороны запугивали императора вымышленными заговорами, обвиняя друг друга в недосмотре, взаимной слежкой, дезинформацией и так далее.
Но к заслугам Третьего отделения можно отнести то, что его руководители не боялись докладывать императору достаточно острую, объективную информацию, имеющую прогностический характер. Так, в 1828 году, характеризуя обстановку в Царстве Польском, где наместник, великий князь Константин, относился к Жандармам довольно скептически, в польские губернии их не допускал и управлял по собственному разумению, Бенкендорф писал Николаю I: «Власть продолжает там оставаться в руках презренных субъектов, возвысившихся путем лихоимства и ценою несчастья населения. Все государственные чиновники, начиная со служащих канцелярии генерал – губернатора, продают правосудие с аукциона». На основании данного отчета тайная полиция делала вывод, что подобная политика властей непременно приведет к социальному взрыву. И этот взрыв произошел в форме восстания 1830 – 1831 годов.
В то же время ошибочно думать, что представители Третьего отделения, правильно спрогнозировавшие развитие в Царстве Польском, были поощрены. Их заслуги не были по достоинству оценены, более того, сами они имели серьезные неприятности по службе, ведь их оценки, выводы и прогнозы расходились с официальной информацией, отражающей процесс процветания государства, мощь армии, рост благосостояния граждан. К тому же сведения Третьего отделения не могли быть использованы должным образом, так как при этом были бы неминуемо затронуты основы самодержавия.
Николай I посредством III отделения хотел установить свой контроль над всеми сферами жизни, но подавляющее большинство населения не замечало присутствия Третьего отделения, поскольку было далеко от какой-либо общественной и политической жизни. В большей степени Третье отделение затрагивало людей образованных, «чего-то там начитавшихся», от которых могла исходить потенциальная угроза существующему строю (это было связано прежде всего с дворянским происхождением организаторов декабрьского восстания). Здесь уместно привести статистические данные за ноябрь 1872 года. Начальник московского губернского жандармского управления генерал Слезкин сообщает, что под тайным наблюдением находится, по его округу, 382 человека. В том числе, 118 дворян и разночинцев, из них 64 женщины, 100 студентов университета и других высших учебных заведений, и 8 бывших студентов, 79 студентов Петровской академии и 29 ее бывших слушателей, 12 кандидатов прав, 6 присяжных поверенных и 2 адвоката, 4 профессора высших учебных заведений, 4 учителя гимназии, 4 бывших воспитанника средних учебных заведений, 2 гимназиста, 2 домашних учительницы, одна надзирательница женской гимназии и одна содержательница частного учебного заведения.
Наибольшим успехом Третьего отделения при Николае I считается раскрытие кружка петрашевцев. Но если рассмотреть эту историю внимательнее (в частности в довольно язвительной форме она описана Герценом), то окажется, что всю работу по наблюдению за тайной организацией Петрашевского выполнило Министерство Внутренних дел и руководство Третьего отделения узнало об этом из уст императора, поручившего А. Ф. Орлову (управляющему III Отделением в период с 1844 по 1856 года) лично заняться этим делом. 23 апреля (5 мая) 1849 года были арестованы все 48 членов тайного общества, но результат был не утешающим – «заговорщиками» были молодые люди (имеются свидетельства, что среди них были даже подростки), не представляющие серьезной угрозы российской государственности или жизни императора.
Во время правления Александра II появляется новая опасность – террористы – радикалы и положение Третьего отделения в России начало меняться Насчитывалось несколько тысяч активных революционеров, что для России было очень много в то время, ибо большинство революционеров принадлежали как раз к образованным и полуобразованным слоям. Это, прежде всего, студенты, вовлеченные в движении революционного народничества. Император в 1866 году назначает управляющим Третьим отделением графа П. А. Шувалова – человека нового поколения, способного провести реформирование своей службы.
Он сумел организовать контроль за общественными событиями, добился централизации полиции, создал сеть из 31 наблюдательного пункта, провел аттестацию жандармского корпуса. Но главный вклад он внес в организацию наружного наблюдения (слежки) и секретной агентуры.
Приход Щувалова в Третье отделение совпал с проведением судебной реформы в России. Это обстоятельство подтолкнуло нового шефа к разработки двух инструкций, изданных в 1866 году. Первая инструкция была предназначена скорее для общественности, так как отражали новые реалии, возникшие после судебной реформы, и призывали сотрудников уважать их.
Вторая инструкция имела гриф «совершенно секретно» В ее основу была положена организация слежки за населением, что должно было сдержать свободомыслие, формирование оппозиции, подавление предпосылок выступлений против существующей власти.
Александр II пошел навстречу Шувалову и в1867 году узаконил предлагаемые им меры. Жандармы объявлялись национальной полицией, действующей согласно утвержденному законодательству. В качестве основной задачи Третьему отделению поручалось наблюдение за обществом. Полицейские функции у ведомства изымались. Жандармский корпус переименовался в наблюдательный корпус.
Сужение правоохранительных функций снижало эффективность работы Третьего отделения. Это стало очевидно в ходе пресечения в 1870 году деятельности тайной организации «Народная расправа». При разгроме организации было задержано около 300 человек, подозреваемых в принадлежности либо сочувствии «Народной воли». Однако арестовано было лишь 152 человека, веских доказательств в отношении остальных получено не было. После исследования материалов дела прокурор принял решение привлечь к уголовной ответственности всего 79 человек и лишь 34 человека были осуждены.
Для повышения эффективности мер борьбы с политическими преступлениями император был вынужден расширить полномочия жандармов, но все же методы работы Третьего отделения оказались малоэффективными в вопросах выявления, предупреждения и пресечения деятельности тайных политических организаций.
Опасаясь роста революционных настроений, правительство пошло по пути ужесточения мер, направленных на пресечение и предупреждение деятельности тайных обществ. Так, в соответствии с Законом от 4 июля 1874 года жандармам и полиции было разрешено не только задерживать, но и арестовывать заговорщиков и лиц, им сочувствующих.
В поисках эффективных методов борьбы с политическими противниками Александр II образовал в июле 1878 года Особое совещание, состоявшее из министра юстиции, помощника министра внутренних дел и начальника Третьего отделения генерала Николая Владимировича Мезенцова, сменившего на этом посту генерал – адъютанта А. Л. Потапова. Новый начальник Третьего отделения выступил с идеей расширения штата секретных агентов, которых, по его мнению, необходимо было внедрить в революционные организации. На агентов возлагались задачи установления личностями заговорщиков, вскрытия их планов и провоцирования на действия, которые могут вызвать общественное негодование и скомпрометировать революционное движение. Особое совещание поддержало руководителя Третьего отделения.
Несмотря на принимаемые государством меры, остановить рост революционного движения не удавалось. Тогда борьба пошла всерьез, тогда речь шла уже и о заговоре идей, уже выносили смертные приговоры десятками, с одной стороны, а с другой стороны, жизнь жандармов и их агентов перестала быть неприкосновенной. Цепь террористических актов, начавшаяся 24 января 1878 с покушения Веры Засулич на петербургского градоначальника Ф. Ф. Трепова, в мае продолжило убийство адъютанта начальника Киевского губернского жандармского управления Г. Э. Гейкинга. Очередной жертвой стал начальник Третьего отделения Н. В. Мезенцов, убитый 4 августа 1878 года в центре столицы Кравчинским. Тайная полиция проявила полную беспомощность в раскрытии своего начальника.
Новым начальником Третьего отделения в октябре 1878 года стал А. Р. Дрентельн. Однако и ему, даже при значительном расширении полномочий отделения в вопросах производства ареста и высылки революционеров, не удалось нанести серьезный урон террористам. Следуют покушения на Дрентельна и Александра II.
Жандармское ведомство инициировало грандиозный процесс, «Процесс 193-х», по которому судил пропагандистов ходивших в народ и пытавшихся рассказать крестьянам о преимуществах социализма. Были различные приговоры, причем, в общем-то, приговор был достаточно суровый некоторым из людей, гораздо выше, чем наказание, которое полагалось по правилам. А император практически всегда смягчал в России приговоры. Он должен был быть милостивым, милосердным, и так далее. В данном случае император оставил приговор в прежнем виде, а тех, кого освободили (они уже отбыли в предварительном заключении свои сроки, или их оправдали, или не нашли достаточного количества улик), выслали в административном порядке - то есть, без суда.
В это время III Отделение не стеснялось использовать провокации при помощи своих сотрудниц - содержательниц квартир, которые специально сдавались только студентам и курсистам. Они провоцировали студентов на какие-то разговоры и докладывали о наиболее подозрительных Третьему отделению. К этому времени растет профессионализм рядовых работников отделения, стали успешно внедрятся агенты в ячейки революционных организаций.
В середине 1879 года сторонники индивидуального террора объединились в организацию «Народная воля», которая в августе этого же года вынесла смертельный приговор императору. Из всех ранее существовавших подпольных организаций «Народная воля» была самой опасной для существующего в России строя. Эта опасность заключалась в профессиональном подборе кадров, тщательном соблюдении требований конспирации, планировании и подготовке своих акций, а также в наличии своего агента в Третьем отделении. Им был Николай Клеточников, обладавший невероятной памятью.
Свое заявление о вынесении смертельного приговора царю «Народная воля» подкрепила взрывом поезда, в котором, как предполагали террористы, ехал Александр II, и взрывом в Зимнем дворце.
Взрыв в Зимнем дворце окончательно убедил Александра II в неспособности тайной полиции в существующем виде оградить его от террористов даже в собственном доме. 6 августа 1880 года император подписал указ, в соответствии с которым Третье отделение упразднялось, его функции передавались Министерству внутренних дел, которое, начиная с этого, ведало всем административным управлением империи, политической и уголовной полицией и целым рядом других вопросов.
Так закончилась история Третьего отделения Собственной Его Императорского Величества канцелярии.
IV отделение Императорской канцелярии
В 1828 году было образовано четвертое отделение канцелярии для заведывания установлениями - благотворительными и учебными, состоящими под покровительством Их Величеств.
Еще Петр I положил начало системе общественного призрения своим Указом от 15 января 1701 года, по которому определял штат служащих богаделен, а также жалованье - нищим. Указом 1724 года предписывалось монахиням воспитывать сирот обоего пола. А новая страница в государственной благотворительности начинается с именного указа Павла I от 2 мая 1797 года, данного Сенату, по которому заведование учреждениями, предназначенными для воспитания юношества, поручалось Императрице Марии Федоровне. Более тридцати лет Императрица исполняла обязанность защитницы, покровительницы детей, бедных и нуждающихся в помощи.
В связи со смертью своей матери императрицей Марии Федоровны указом 26 октября 1828 г. Император Николай I, «желая, чтобы все воспитательные и благотворительные учреждения, доведенные до высокой степени благосостояния, продолжали действовать как доселе», принимает их под свое покровительство и учреждает IV отделение собственной Его Императорского Величества канцелярии. В память о покровительнице это Отделение получило название «Учреждения императрицы Марии».
14 декабря 1828 г. утвержден статус о Мариинском знаке отличия беспорочной службы «для награды ревностного служения в благотворительных и учебно-воспитательных заведениях». Учреждение этого знака было первым признанием заслуг женщин в общественной деятельности.
В соответствии с общей политикой в области просвещения, носившей сословный характер, учреждаются губернские институты благородных девиц. Если в начале XIX в. подобные институты учреждались лишь в Петербурге и Москве, то, начиная с 1829 года, почти в каждом крупном губернском городе появляется женский институт. В 1855 г. институты в Одессе, Киеве, Тифлисе, Оренбурге и Иркутске будут названы Николаевскими.
Были институты, непосредственно обязанные своим учреждением императору Николаю I, - это сиротские институты в Петербурге и Москве. При Воспитательных домах в Петербурге и Москве в 1834 г. были открыты сиротские отделения, преобразованные через три года в сиротские институты, в которых воспитывались девочки - сироты офицеров гражданской и военной служб.
Деятельность упомянутых учреждений власть рассматривала как государственную, хотя государство прямо не брало на себя ответственность за социальную политику. Вскоре после образования IV Отделения был установлен порядок, согласно которому покровителями учреждений императрицы Марии становились государь и его супруга.
Внутренняя структура Ведомства императрицы Марии была достаточно сложной и неоднократно менялась. Кроме того, управление учреждениями императрицы Марии осуществляли Опекунские советы, которые были созданы еще Екатериной II при Воспитательных домах. В 1797 г. эти советы вместе с Воспитательными домами вошли в состав IV Отделения Собственной канцелярии. Опекунские советы рассматривали практически все вопросы, связанные с деятельностью ведомства: утверждали положения, уставы и штаты отдельных заведений, обществ и структурных подразделений, инструкции должностным лицам, учебные программы, счета, сметы и т.д. В 1873 г. был образован один Опекунский совет, состоявший из Санкт-Петербургского и Московского присутствий. В число почетных опекунов входили только представители аристократии и высшего чиновничества. Почетные опекуны исполняли свои обязанности на «общественных началах», в большинстве случаев не принимая реального участия в управлении вверенными им заведениями. Однако принятый в 1873 г. Устав Опекунского совета учреждений императрицы Марии гласил: «Опекунский совет есть высшее государственной учреждение…». Тем самым подчеркивалось государственное значение самого Ведомства императрицы Марии.
В 1860 г. при IV отделении Собственной Его Императорского Величества канцелярии было организовано Главное управление учреждений императрицы Марии, а в 1873 г. IV отделение было преобразовано в Собственную его императорского величества канцелярию по учреждениям императрицы Марии, стоявшее во главе всех благотворительных учреждений.
Под этим наименование IV отделение до сих пор существует и заведует учебными и благотворительными заведениями, число которых возросло в настоящее время до весьма крупной цифры. Главнейшим органом по ведомству Императрицы Марии является по прежнему Опекунский Совет в качестве законосовещательного и финансового учреждения; часть же административная возложена на канцелярию, разделяющуюся на шесть экспедиций. В состав Совета входят два присутствия - Санкт - Петербургское и Московское состоящие из членов, называемых почетными опекунами.
При канцелярии состоят: учебный комитет, строительный комитет, юрисконсульт и инспектор по медицинской части, под управлением которого находится «врачебное совещание». К числу учреждений ведомства Императрицы Марии принадлежат, сверх вышеуказанных, «контроль», находящийся в непосредственном подчинении главноуправляющему и поверяющий правильность денежного и материального хозяйства данного ведомства, и «канцелярия по управлению всеми детскими приютами».
Таким образом, IV отделение Собственной Его Императорского Величества стала структурой государственной благотворительности, взявшая под свой контроль защиту неимущих, а тот факт, что эта деятельность была выделена в отделение Императорской канцелярии показывает, какую значимость имело милосердие в глазах государя.
«Создание и деятельность 3 Отделения Собственной Его Императорского Величества канцелярии и особого корпуса жандармов»
Введение
III Отделение Собственной Его Императорского Величества канцелярии
Отдельный корпус жандармов
Собственный Его Императорского Величества конвой
Заключение
Список литературы
Введение
С началом правления Николая I страна вступила в новый этап своего развития. Как отмечал историк C.B. Мироненко, «предшествующие века формирования и укрепления самодержавного государства сменились временем, когда неумолимый ход исторического процесса подверг его существование суровым испытаниям и сделал неизбежным близкое крушение всей прежней феодально-крепостнической системы»1. Абсолютизм Западной Европы, разбитый рядом революционных потрясений, переживал свои последние дни, и государственный строй принимал, как правило, конституционные формы правления. В это же время Николай I - «государь без сомнений и колебаний» - всю жизнь (возможно - до страшного прозрения в конце нее) отстаивал принципы абсолютной власти монарха.
Понятие «дистанция власти», введенное в наше время, определяет «степень», в которой не наделенные властью граждане страны допускают и принимают тот факт, что власть диктует свои условия взаимодействия с обществом. Возникшее соотношение между властью и обществом при Николае I создало условия для формирования специальных силовых структур, контролирующих установленную самодержавием «дистанцию власти». Поэтому именно на III отделение Собственной его императорского Величества канцелярии была возложена задача стать связующим звеном между самодержавием и обществом и держать его (общество) под постоянным контролем. Любое отклонение от принятой нормы должно было пресекаться и наказываться.
Страх власти перед неизвестностью определяет активную деятельность политической полиции. Это можно считать чрезвычайным событием в государстве и означает, что правительство вступило в конфликт с обществом, которому не приемлема его политика. Для своей собственной защиты самодержавие осуществляет меры как предупредительного, так и репрессивного характера, руководствуясь зачастую исключительно целесообразностью и переступая нормы закона. Но при этом органы полиции вынуждены считаться с настроением в обществе, или, как мы говорим, с общественным мнением. В свое время В.О. Ключевский отмечал: «Общественное мнение в народе - то же, что личное сознание в отдельном человеке»
Деятельность полиции и Ш-го отделения создали в стране удушающую атмосферу доносов, шпионажа, подозрительности и страха, жить в которой становилось все труднее. Образованная часть русского общества весьма негативно отнеслась к установлению контроля со стороны полицейских органов государства за своей общественной и частной жизнью. Особенно болезненно встретили полицейские нововведения мыслящие, образованные люди; страдала литература, которая была объектом самого тщательного надзора властей. Б.Н. Чичерин, давая оценку николаевской эпохи, писал: «В то время в России не было никакой общественной жизни, никаких практических интересов, способных привлечь внимание мыслящих людей. Всякая внешняя деятельность была подавлена. Государственная служба представляла только рутинное восхождение по чиновной лестнице, где протекция оказывала всемогущее действие. .При тогдашней цензуре немилосердно отсекалось все, что могло бы показаться хотя отдаленным намеком на либеральный образ мыслей».
Несомненно, на специфику полицейской практики III отделения оказывал влияние человек, который стоял в тот или иной момент во главе этого учреждения. От его деятельности зависело отношение общества к полицейским структурам.
Настоящая работа ставит своей целью выявить и определить на основе анализа и широкого использования имеющихся источников Создание и деятельность 3 Отделения Собственной Его Императорского Величества канцелярии и особого корпуса жандармов
В реферате решались следующие задачи:
рассмотреть истоки и причины создания III отделения Собственной его императорского Величества канцелярии;
проанализировать деятельность политической полиции под началом графа А.Х. Бенкендорфа, внутренние механизмы ее функционирования, особенности взаимоотношения этого учреждения с обществом и властными структурами;
установить, что представляло собой III отделение при главноуправляющем графе А.Ф. Орлове, определить методы его руководства и выяснить, как складывались отношения главноуправляющего «высшей полиции» с Николаем I;
Начало формированию спецслужб Российской империи было положено 3 июня 1826 г. В этот день император Николай I подписал указ об образовании III Отделения в составе Собственной Его Императорского Величества Канцелярии (СЕИВК). Именно эта структура стала прообразом специальных служб в области государственной безопасности Российской империи.
Формирование III Отделения непосредственным образом связано с событиями 14 декабря 1825 г., когда часть гвардейских полков вышла на Сенатскую площадь Санкт-Петербурга, пытаясь привычными методами дворцовых переворотов изменить направление политического развития Российской империи.
События 14 декабря 1825 г. создали реальную опасность для жизни молодого монарха Николая I. Именно в этот день вопрос личной безопасности Николая Павловича и его семьи обозначился со всей отчетливостью. Сам Николай I хладнокровно оценивал свои шансы, когда 11-12 декабря 1825 г. решил сам «брать престол». Утром 14 декабря 1825 г. Николай Павлович, одеваясь, сказал А.Х. Бенкендорфу: «Сегодня вечером, может быть, нас обоих не будет более на свете, но, по крайней мере, мы умрем, исполнив наш долг». Действительно, под контролем декабристов были значительные силы. Как один из вариантов развития событий ими рассматривалось цареубийство. Возможности для этого у них имелись. С 11 на 12 декабря 1825 г. караул в Зимнем дворце несла рота Московского полка под командованием декабриста штабс-капитана Михаила Александровича Бестужева. В ночь на 14 декабря К.Ф. Рылеев искал план Зимнего дворца, на что Александр Бестужев, усмехнувшись, сказал: «Царская фамилия не иголка, и, если удастся увлечь войска, то она, конечно, не скроется…»
Поэтому после подавления выступления бунтовщиков (позже их назовут декабристами) логичным стало обращение к Николаю I в конце января 1826 г. генерал-адъютанта А.Х. Бенкендорфа с запиской «Об устройстве внешней полиции», в которой речь шла о создании специальной политической полиции. После ее рассмотрения, 25 июня 1826 г. Николай I подписал указ об организации Отдельного корпуса жандармов. 3 июля 1826 г. последовал еще один указ - о преобразовании Особой канцелярии Министерства внутренних дел в III Отделение Собственной Его Императорского Величества канцелярии. Шефом Корпуса жандармов и главным начальником III Отделения СЕИВК был назначен А.Х. Бенкендорф. Создание этих структур означало переход от политического розыска к системе политического контроля в Российской империи.
Надо подчеркнуть, что создатель и многолетний руководитель III Отделения граф А.Х. Бенкендорф был боевым генералом и делал карьеру не на дворцовых паркетах. В 1803 г. он участвовал в боевых действиях в Грузии (ордена Св. Анны и Св. Владимира IV степени), принимал участие в войнах с Францией в 1805 и 1806-1807 гг.
За отличие в сражении при Прейсиш-Эйлау А.Х. Бенкендорф был награжден орденом Св. Анны II степени. В Русско-турецкой войне 1806-1812 гг. отличился в сражении под Рущуком (июнь 1811 г., орден Св. Георгия IV степени).
Во время Отечественной войны 1812 г. и заграничных походов зарекомендовал себя как лихой кавалерийский командир, отличаясь личной храбростью. За эту кампанию Бенкендорф получил ордена Св. Георгия III степени, Св. Анны I степени, Св. Владимира II степени, золотую шпагу, украшенную бриллиантами, с надписью «За храбрость». Тем не менее он не посчитал зазорным для своей чести в 1821 г. представить императору Александру I подробную записку со сведениями о «Союзе благоденствия». Император оставил записку генерала без движения, но события 1825 г. показали прозорливость Бенкендорфа.
Новое подразделение формировались не на пустом месте. До 1826 г. в структуре МВД действовала Особенная канцелярия под руководством М.Я. фон Фока. Его опыт был использован в полной мере. В записке от 14 июля 1826 г. М.Я. фон Фок предлагал разделить III Отделение на четыре экспедиции. Задачу первой экспедиции фон Фок видел в предупреждении «злоумышлений против особы государя императора». Под этим подразумевалось, что III Отделение в первую очередь обеспечивает стратегическую безопасность царя и его окружения, охраняя «безопасность престола». При этом необходимо подчеркнуть, что собственно III Отделение было структурой скорее аналитической, главной задачей которой были сбор и обобщение собранной информации. В новой структуре использовалась агентурная сеть, созданная фон Фоком. Поскольку главная опасность для трона тогда исходила из среды оппозиционного дворянства, то это были не рядовые агенты. В их число входили статский советник Нефедьев, граф Лев Соллогуб, коллежский советник Бландов, писатель и драматург Висковатов. Особое внимание сотрудников III Отделения обращалось на армию и гвардию, поскольку именно военные на протяжении XVIII - начала XIX вв. были главными организаторами заговоров и цареубийств.
Со временем III Отделение постепенно отказалось от оперативной работы, поскольку это не входило в его задачи, да и штат его сотрудников был очень небольшим. Общее число сотрудников III Отделения на момент его основания составляло всего 27 человек. На момент упразднения III Отделения в 1880 г. число сотрудников было ненамного больше - 58 человекОтделение неоднократно подвергалось реорганизациям. В 1839 г., после объединения должности начальника Штаба Корпуса жандармов и управляющего III Отделением в лице Л.В. Дубельта, создана единая структура, просуществовавшая вплоть до 1880 г.
Надо отметить, что кроме сбора информации и ее аналитического осмысления III Отделение своим немногочисленным штатом чиновников решало множество вопросов, которые не имели никакого отношения к вопросам государственной безопасности и государственной охраны. Поэтому, когда в 1860-х гг. резко осложнилась внутриполитическая ситуация в Российской империи, перед III Отделением были поставлены новые задачи. Главная из них - борьба с революционным движением в России.
К числу мер по охране императорской фамилии в начале 1860-х гг. можно отнести то, что начальнику III Отделения и Шефу жандармов В.А. Долгорукову227 и петербургскому военному генерал-губернатору А.Л. Суворову было поручено неослабное наблюдение за всеми отправляющимися в Царское Село по железной дороге. В свою очередь, полиции Царского Села поручалось наблюдать за всеми приезжающими.
Но это были меры, носящие традиционный характер. Время требовало новых решений. После покушения Д. Каракозова в апреле 1866 г. и отставки В.А. Долгорукова преобразованиями занялся новый министр внутренних дел Петр Андреевич Шувалов. По его инициативе жандармский корпус лишился полицейских прерогатив. Главной задачей корпуса стало «наблюдение за обществом», т. е. III Отделение фактически стало «чистой спецслужбой». Однако эти реформы имели и свои негативные последствия. Дело в том, что либеральная интеллигенция, формировавшая общественное мнение в России, с большой симпатией относилась к тираноборческим настроениям революционеров, поэтому дела арестованных революционеров «разваливались» либеральными судами.
Поэтому в 1871 г. III Отделению возвратили полицейские функции, позволявшие активно влиять на следственные и судебные процессы.
Немаловажным было и увеличение финансирования всех структур, боровшихся с революционным движением в России. Бюджет Охранной стражи III Отделения, непосредственно занятой охраной царя, составил 52 000 руб. в год. В июле 1866 г. выделили дополнительные ассигнования на «усиление заграничной агентуры» в размере 19 000 руб. На содержание «секретного отделения» при петербургском обер-полицмейстере выделялось 29 000 руб. в год. Эти меры дали определенные результаты. Современникам П.А. Шувалов запомнился как человек, при котором на императора не совершилось ни одного покушения.
Таким образом, в 1826 г. была создана структура, которая пользовалась в 1820-1850-х гг. значительным влиянием в обществе. Фактически III Отделение СЕИВК стало фундаментом для создания в России профессиональных спецслужб. Вместе с тем, III Отделение в силу ряда объективных причин «не успевало» за развитием революционного движения в России и в конце 1870-х - начале 1880-х гг. фактически утратило инициативу в противостоянии политическому террору народовольцев. Именно это и стало главной причиной ликвидации III Отделения в 1880 г.
2. Отдельный корпус жандармов
Если III Отделение СЕИВК занималось сбором оперативной информации и ее анализом, то Отдельный корпус жандармов был создан для непосредственной оперативной работы по обеспечению государственной безопасности в границах Российской империи.
Жандармы появились в русской армии еще при Александре I. В июне 1815 г. в каждом кавалерийском полку была создана жандармская команда для борьбы с мародерами и другими воинскими преступлениями. К 1826 г. жандармов насчитывалось более 4 тыс. человек, в 1880 г. - 6808 чел., т. е. за 55 лет штаты жандармского корпуса выросли на 60 %229. В 1826-1827 гг. подразделения жандармов свели в единую структуру - Отдельный корпус жандармов, который занимался оперативной работой. С этой целью всю империю разделили на 7 округов, в которых создавались структуры тайной полиции. Тогда же сложились жесткие требования при комплектовании кадрового состава корпуса, сохранявшиеся вплоть до начала XX в. Для перевода в элитный корпус жандармов от армейских и гвардейских офицеров требовалось: возраст не моложе 25 лет, потомственное дворянство, окончание военного или юнкерского училища по первому разряду как правило, православное вероисповедание230, отсутствие долгов и пребывание в строю не менее 6 лет.
Постепенно сложилась и процедура перехода в жандармские офицеры из армии. В марте 1830 г. армейских офицеров, переходящих в Корпус жандармов, начали подвергать специальным «испытаниям». Речь еще не шла об экзаменах. Кандидаты прикомандировывались на 2-4 месяца в Штаб корпуса, где сослуживцы оценивали их «умения и способности», нравственные качества и степень образованности.
Собственно «экзаменационные испытания» при зачислении в Корпус ввели позже. Сначала необходимо было выдержать предварительные экзамены при Штабе Жандармского корпуса. Затем сдавшие экзамены зачислялись в кандидатский список, и по мере появления вакансий они вызывались в Петербург на 4-месячные курсы, после которых необходимо было еще сдать выпускной экзамен. И только затем прошедшие через это сито высочайшим указом зачислялись в Отдельный корпус жандармов. О строгом отборе в Жандармский корпус свидетельствуют следующие данные. В 1871 г. подали прошение о переводе в Корпус жандармов 142 армейских офицера, из них отобрали 21 человека. К занятиям на курсах допустили только 6 человек, т. е. только 4,2 % от числа желающих.
Одна из главных задач III Отделения и Отдельного корпуса жандармов обеспечение личной безопасности Николая I. Хотя самой лучшей защитой царя был он сам. Его властная харизма была такова, что Николай I один сумел поставить на колени мятежную толпу на Сенной площади во время вспышки эпидемии холеры в начале в 1831 г. в Петербурге. Адмирал А.И. Шестаков писал об этой черте характера Николая Павловича: «Смелость, которая валила на колени безумные толпы, озаряла его сиянием власти, не допускавшим мысли непокорности, отбросившая самое злодейство. Ничья рука не могла подняться на человека, носившего в себе убеждение неуязвимости. Страх в его глазах был для простых смертных, а не для помазанника, над которым блюла сверхъестественная охрана». Царь это осознавал, поэтому после перестройки Зимнего дворца в 1838-1839 гг. ночные посты у личных покоев императора, введенные еще при Александре I, были отменены распоряжением Николая Павловича.
Как свидетельствуют современники, царь, как и его старший брат Александр I236, позволял себе одинокие прогулки по Дворцовой набережной и Летнему саду в простой шинели, раскланиваясь со встречающимися знакомыми. Подданные могли часто видеть императора без всякой охраны. Он регулярно посещал общедоступные маскарады в доме Энгельгарта. Подданные точно знали, где и когда можно встретить Николая I на улице. Например, барон М. Корф упоминает в «Записках», что если кто-либо хотел встретить императора «лицом к лицу», то «стоило только около 3 часов перед обедом пойти по Малой Морской и около 7 часов по Большой. В это время он посещал дочь свою в Мариинском дворце…».
Но в периоды политических кризисов у современников возникали вопросы, охраняется ли вообще священная особа императора? Так, в 1848 г., когда Европа сотрясалась конвульсиями буржуазных революций, барон Корф писал: «При уверенности в массе народа, трудно было ручаться за каждое отдельное лицо и, при всем том, не только не было усилено никаких внешних мер предосторожности, караулов и проч., не только позволялось свободно, как всегда входить во дворец и расхаживать по его залам, но и сам государь всякий день совершенно один прохаживался пешком по улицам, наследник также, а царственные дамы катались по целым часам в открытых экипажах. Разумеется, впрочем, что это не ослабляло и не должно было ослаблять тайных мер надзора» Можно предположить, что такое поведение членов императорской семьи связано с сознательной демонстрацией политической стабильности Российской империи. Тем не менее современники считали что «тайные меры надзора» были.
Трудно сказать, сопровождала ли царя его негласная охрана постоянно и каков был ее состав. Но тем не менее в воспоминаниях проскальзывают упоминания, указывающие на то, что такая негласная охрана существовала.
На улице Николай Павлович мог завязать непринужденный разговор со знакомыми ему лично людьми. Однако это могло закончиться для собеседника плачевно. Например, после разговора с актером-комиком французской труппы Берне, которого император особенно жаловал, тот попал в полицейский участок за «приставание» к императору, так как, «плохо владея русским языком, он не смог объясниться с полицейским.И только позднее, когда все выяснилось, его выпустили с извинениями». Можно предположить, что охрана царя, «полицейские», немедленно выясняли личности собеседников императора, если они не были ей уже известны. По воспоминаниям актрисы А.Я. Панаевой, император любил бывать в театре на сцене, но при этом «никто не ходил, везде стояли чиновники, наблюдая, чтобы кто-нибудь по нечаянности не выскочил на сцену… наконец, государю надоела эта гробовая тишина за кулисами и на сцене, и он отдал приказ, чтобы никогда не стеснялись в его присутствии, и все делали бы свое дело. Надо было видеть, как суетились чиновники, чтобы, например, плотники, таща кулису, не задели государя, как все артистки расхаживали по сцене в надежде, что их осчастливит государь своим вниманием». Этими «чиновниками», конечно, могли быть представители театральной администрации, но можно предположить, что «чиновниками» являлись жандармские офицеры, которые отвечали за личную безопасность царя. Возможно, это были специальные чиновники «по особым поручениям» III Отделения, чьи имена впервые упомянуты в приказе от 17 апреля 1841 г. Они, вполне легально занимаясь агентурной деятельностью, могли негласно сопровождать императора.
Но, в любом случае, у них было мало работы. Из множества мемуарных свидетельств о личной охране есть только немногочисленные косвенные упоминания, поэтому о ее существовании мы можем говорить только гипотетически. Но это не означает, что за все 30 лет правления не возникало реальных угроз жизни царя. В первой половине 1830-х гг., после жесткого подавления русскими войсками восстания в Польше, эта угроза сделалась достаточно ощутимой. Ощутимой настолько, что, собираясь на маневры в Калиш в 1835 г. и предполагая возможность покушений со стороны поляков, Николай Павлович оставил для наследника нечто вроде завещания. В июне 1833 г. стало известно, что во Франции в Авиньоне польские повстанцы решили убить Николая I. Вскоре в Вильно арестовали Марцелия Шиманского, тайно вернувшегося из Франции, у него изъяли яд и кинжал. В 1830-х гг. в секретной переписке петергофского дворцового управления с чинами Отдельного корпуса жандармов проходили по ориентировке несколько поляков, которых рассматривали как лиц, способных совершить покушение на царя. Так, жандармы сообщали дворцовой охране приметы одного из возможных террористов: «Платер Владислав. Рост средний, волосы светло-русые, глаза голубые, нос умеренный, приятной внешности»
К попытке покушения на императора можно отнести и эпизод, произошедший в 1843 г. в Познани. В сентябре 1843 г. Николай I выехал из Берлина в Варшаву через Познань. 7 сентября вечером он подъехал к Познани, но местные начальствующие лица попросили объехать город кругом, поскольку через него двигалась большая похоронная процессия. Царь согласился, но одна из отставших колясок Военно-походной канцелярии не знала о решении царя и поехала через город. «При следовании по главной улице, на углу маленького переулка, произведены были выстрелы. Пули, в числе десять, пробили кузов коляски, и три из них остались в вате шинели» одного из чиновников. Вряд ли это покушение было заранее планируемой акцией. Скорее всего, это был эмоциональный всплеск кого-то безвестного поляка.
Проблемы личной безопасности Николая I становились предметом обсуждения при заграничных путешествиях императора. Так, в 1844 г., накануне визита Николая I в Великобританию, состоялись консультации по этому вопросу между заинтересованными сторонами. В результате граф Нессельроде писал российскому послу в Лондоне: «Император нисколько не противится мерам предосторожности, принять которые сочли бы нужным английские министры… император ничего не хочет знать о них, ни видеть их. Ему было бы слишком неприятно ходить окруженным беспрерывно предосторожностями». Этими словами фактически излагалась позиция Николая I по отношению к своей личной охране вообще. Он прекрасно понимал ее важность и необходимость и был согласен с ее существованием. Согласен, но при одном условии. Он не хотел, чтобы ее замечали не только другие, но и он сам. Император был убежден, что слишком назойливая охрана, бесконечно демонстрирующая свое усердие, только подрывает престиж императорской власти в России.
В конечном счете угрозы покушения на жизнь императора Николая I остались только угрозами, и язва политического терроризма, которая уже начала разъедать политическую жизнь Европы, не затронула Россию в период его царствования. При Николае I у спецслужб, обеспечивавших личную охрану царя, работы было немного. Собственно, в этот период III Отделение еще нельзя назвать спецслужбой в современном значении этого термина. Военная охрана носила в основном демонстрационный характер. Обаяние личности этого человека было столь велико, а власть присуща ему столь органично, что за все время его царствования на него не совершилось ни одного организованного покушения.
3.Собственный Его Императорского Величества конвой
На протяжении всего XIX в. костяк охраны русских монархов составляли казаки. Начало создания Собственного конвоя восходит ко временам Екатерины II, которая в 1775 г. приказала сформировать военную команду для ее личной охраны. В 1796 г. эту команду преобразовали в гусарско-казачий полк, состоявший из трех донских эскадронов. Но фактически история Собственного конвоя начинается 18 мая 1811 г., когда была образована лейб-гвардии Черноморская казачья сотня из кубанских казаков.. Это формирование составляло личную охрану императора Александра I во время заграничных походов русской армии в 1813-1814 гг. Принципиально важным является то, что Конвой был первым специальным воинским подразделением, предназначенным для охраны императора и членов его семьи.
При Николае I в 1828 г. в составе Конвоя был образован лейб-гвардии Кавказско-горский полуэскадрон. Командовал ими ротмистр Султан-Азамат-Гирей, потомок крымских ханов. Характерно, что горская кавалерия находилась в ведении Шефа жандармов и Командующего Главной Императорской квартирой А.Х. Бенкендорфа. Для ответственной службы в Конвое горцев предварительно обучали в Дворянском полку, поскольку все они происходили из знатных кавказских родов. В связи с тем что горцы были мусульманами, правила для их обучения составил лично А.Х. Бенкендорф. Эти правила учитывали особенности ментальности и вероисповедания горцев. Например, предписывалось «не давать свинины и ветчины. Строго запретить насмешки дворян и стараться подружить горцев с ними. Ружьем и маршировке не учить, стараясь, чтобы горцы охотой занимались этим в свободное время»; «Не запрещать умываться, по обычаю, несколько раз в день. Эффендию разрешить посещать горцев, когда он пожелает, даже в классах. Наблюдать, чтобы во время молитвы горцев дворяне им не мешали. Не препятствовать свиданию с единоплеменниками»; «Наблюдать, чтобы не только учителя, но и дворяне насчет веры горцев ничего худого не говорили и не советовали переменять ее».
Согласно штатам 1830 г., в полуэскадроне полагалось иметь 5 офицеров, 9 юнкеров и 40 оруженосцев. При этом горские всадники играли двоякую роль. С одной стороны, им доверялась почетная служба в личной охране императора. Во время визитов в Россию владетельных особ из европейских стран горцы с их средневековым вооружением воспринимались как элемент «русской экзотики». С другой стороны, они играли роль своеобразных заложников в условиях непрекращавшейся войны на Кавказе. Поэтому горцев старались держать на некотором расстоянии от царя. При наборе горцев в Конвой обращалось внимание на степень влиятельности и богатства рода. Предпочтение отдавалась кумыкам, кабардинцам, осетинам, ногайцам и лезгинам. Чеченцев старались в Конвой не брать.
В 1830-х гг. Конвой был развернут до трех сотен: линейных терских казаков (с 12 октября 1832 г.), лезгин (с 1836 г.) и азербайджанцев (с 1839 г.). В 1857 г. в Конвое появилась команда грузин. Именно на линейных терских казаков возлагалась ответственная задача постоянной личной охраны Николая I. По штату в сотне полагалось: два офицера, четыре урядника и 24 казака, форму и вооружение казакам установили такие же, как и лейб-гвардии Кавказско-Горскому полуэскадрону В марте 1833 г. состав команды увеличили вдвое и разделили его на две смены: одна находилась в течение 3 лет на службе в Петербурге, а вторая - «на льготах», т. е. в своих станицах.
Казаки сопровождали царя в поездках, их использовали для караульной службы. Одной из любимых резиденций Николая I был Петергоф, в котором для императорской семьи построили Коттедж, а разбитый вокруг него парк назвали по имени жены царя «Александрия». В 1832 г. команда линейных казаков Конвоя патрулировала Петергофские парки, где располагалась императорская летняя резиденция. К 1833 г. сложился уже определенный порядок службы, появились четко фиксированные посты. Так, во время охраны Петергофского парка один пост располагался «у домика» на берегу Финского залива по пути в Александрию, другой - у Монплезира, третий - у павильона Марли, четвертый нес суточный наряд в Александрии, «на вести». Во время прогулок императора казаки заранее расставлялись по маршруту с целью его охраны.
В середине 1830-х гг. сформировалась новая традиция, сохранявшаяся вплоть до 1917 г. Из состава Терской казачьей сотни Конвоя начали набирать личных телохранителей царя.
В 1836 г. для службы при Дворе в качестве комнатного «камер-казака» был впервые взят урядник Подсвиров. Именно он положил начало традиции существования «личников» - телохранителей при особе царя.
Кроме казаков резиденции Николая I охранялись караулами гвардейских постов. Для охраны императорской резиденции в Петергофе были постоянно расквартированы два гвардейских полка. Когда царь отдыхал вне Петергофа, то охрана парка Александрия обеспечивалась семью постоянными постами, по два рядовых на каждый пост. Во время отдыха царя в Коттедже армейская охрана парка усиливалась чинами жандармерии. По воспоминаниям современника «ни один смертный не был пропускаем через ворота парка «Александрия», если этот смертный не сидел в придворном экипаже».
К середине 1840-х гг. первый этап формирования императорской охраны закончился. До 1845 г. порядок несения службы Конвоя определялся краткими должностными инструкциями. В мае 1845 г. царю представили дополнения к кратким правилам строевой службы для иррегулярного войска в части, касающейся Собственного его величества Конвоя. Николай I лично вносил правки в эти документы. Правилами определялись состав Конвоя, штат каждого его подразделения, порядок организации и несения службы при проведении мероприятий с участием царя. В 1845 г. для Конвоя построили казармы в Царском Селе.
В последние годы жизни Николая I «высочайшим повелением» была учреждена медаль «За службу в Собственном конвое». Приказ об ее учреждении был издан в декабре 1850 г. Однако только 19 января 1855 г., за месяц до смерти Николая I, военный министр
Совершенно иным образом несли службу казаки Конвоя в период правления Александра II (19 февраля 1855 - 1 марта 1881 гг.). 19 февраля 1861 г. Александр II подписал судьбоносный для России Манифест об освобождении крепостных крестьян. Вместе с тем, он хорошо помнил судьбу Павла I, поэтому именно в феврале 1861 г. предпринимаются первые шаги по усилению непосредственной охраны Александра II.
В начале февраля 1861 г. лейб-гвардии Черноморский казачий дивизион объединили с лейб-гвардии линейным казачьим эскадроном Собственного конвоя. В результате численность Собственного Конвоя достигла 500 человек. В их число входили кубанские (2/3) и терские (1/3) казаки. Наряду с другими воинскими формированиями казаки несли караульную службу в Зимнем дворце. В это тревожное время караул казаков Конвоя в составе одного взвода находился в Фельдмаршальской зале, кроме этого выставлялся пост у кабинета царя (офицер, унтер-офицер и два казака) и два казака занимали пост на ночь у спальни царя. Во время придворных балов в подъезд царя «для снятия пальто» назначались семь казаков.
Немаловажной особенностью сложившейся ситуации было то, что Александр II лично и весьма обеспокоенно начал заниматься вопросами собственной безопасности. Так, по его указанию с 20 декабря 1861 г. «в зале с портретом кн. Волконского» размещались 23 казака Конвоя на период с 12 часов ночи и до 9 часов утра. Всего в Зимнем дворце в 1860-х гг. казаки, чередуясь с гвардейскими частями, занимали пять постов. Казаки начали периодически сопровождать царя во время его выездов в Петербурге и постоянно сопровождали царя во время его прогулок в загородных резиденциях и в Крыму.
В мае 1863 г. после упразднения Крымско-Татарского эскадрона в состав Конвоя вошла команда лейб-гвардии крымских татар. Именно в этой команде на офицерских должностях проходил службу князь Николай Георгиевич Туманов. В конце царствования Александра III он входил в число лиц, определявших порядок охраны императора.
Практика заложничества отчасти сохранилась и в 1860-х гг. Так, в составе горского подразделения Конвоя служил сын плененного Шамиля, который на протяжении десятилетий боролся с русскими войсками на Кавказе. 21 августа 1860 г. Шамиль писал министру Императорского двора из Калуги: «Когда до нас дошла весть, что Великий Государь Император велел принять сына нашего Мухаммеда-Шефи в военную службу в Собственный Его Величества конвой и даже оказал ему милость пожалованием офицерского чина, мы несказанно обрадовались этому… Приношу вам за это искреннюю и великую благодарность, ибо вы были причиною этого и помогли окончанию этого дела, и это мы знаем наверное, потому что вы в почете и уважении у Государя, он принимает слова ваши и утверждает действия ваши. Да возвратит вам Бог здоровье, это всегдашняя молитва наша о вас. Смертный раб Божий Шамиль».
С октября 1867 г. казачьи эскадроны Конвоя начали комплектоваться самостоятельно. Постепенно сложилась традиция отбора пополнения Собственного конвоя, которая сохранялась вплоть до 1914 г.
Заключение
Реакционный курс, который начинает проводить Александр I с начала 20-х гг., тесно связан с разочарованием императора в возможности провести в России задуманные им преобразования. Его историческая миссия оказалась невыполнимой. Что заставило монарха направить свою деятельность на создание условий безопасности власти, на обеспечение общественного порядка. При такой государственной установке средством достижения и обеспечения «общего блага» выступала полиция. Создание Александром I полицейских структур с их примитивными методами деятельности (доносы, шпионаж, перлюстрация корреспонденции) вызвало не только недовольство общественности, но усугубило ее отношения с властью.
В лице А.Х. Бенкендорфа, возглавившего новую полицейскую структуру, самодержец приобрел преданного и способного государственного чиновника. Ему удалось организовать деятельность III- го отделения так, что она охватывала все сферы общественного влияния.
Традиционным направлением в работе высшей полиции явился политический надзор, сыск, а также контроль за состоянием общественного мнения. А.Х. Бенкендорф одним из первых понял, какую роль в жизни империи будет играть мнение общества и вступил с ним единоборство. Но он ошибся, увидев в нем только угрозу для власти, шеф жандармов не разглядел ничего созидательного.
Несомненно, на специфику полицейской практики Ш-го отделения влияла личность, стоявшая во главе этого учреждения. Возглавив вверенное ему отделение, А.Х. Бенкендорф сумел выполнить возложенные обязанности: не допустить повторения событий 1825г. и сдержать общественный подъем. Полиция в основном осуществляла роль «всевидящего ока», она не только наблюдала, но практически контролировала все сферы общественной и государственной деятельности.
Сотрудники тайной полиции были рассеяны по всей империи. Донос был в начальный период управления А.Х. Бенкендорфом Ш-им отделением основным методом получения информации, но уже в середине 1830-х годов стали появляться тенденции к провокации. Кроме того, полиция практиковала превентивные аресты и репрессивные акции.
Следует отметить, что на первом этапе функционирования Ш-го отделения многие передовые люди осознанно пытались помочь правительству «навести порядок» в государстве. Немалая роль в этом принадлежала А.Х. Бенкендорфу.
Несмотря на некоторую снисходительность к первому главноуправляющему со стороны общества, отношение к нему было уважительным. А.Х. Бенкендорф явился именно тем человеком, который смог примирить императора с обществом. Ему удалось удержать русское общество в тех рамках закона, которые желал видеть Николай I. Он не был столь равнодушным, как последующий правитель Ш-го отделения, к судьбам людей, ему не чуждо было сочувствие, что проявилось по отношению к декабристам, но он при всем этом был человеком долга. Говоря о А.Х. Бенкендорфе как о чиновнике, следует отметить, что государственные способности и «сопряженное с ними право на признательность современников и потомков» - удел не каждого допущенного к кормилу власти. Именно к таким лицам, занятым государственным управлением и наделенным властью, можно причислить первого главноуправляющего 111-го отделения. Он добросовестно относился к своим обязанностям, четко выполнял поставленные императором задачи. Ему удавалось держать под контролем всю империю. Он умел ощущать дух времени: когда надо - усилить контроль или сделать послабление. Мнение шефа жандармов принималось к исполнению. Но следует иметь в виду, что А.Х. Бенкендорф, являясь «милым другом», никогда не злоупотреблял доверием императора и до конца жизни оставался верен этому принципу.
Совсем другой тип руководителя представлял А.Ф. Орлов. В сознании общества он оставил о себе недобрую славу, несмотря на дипломатические успехи в представлении России на международной арене. В отличие от А.Х. Бенкендорфа, он был не созидателем, а исполнителем монаршей воли, типичным чиновником уходящего николаевского времени.
Став во главе Ш-го отделения, он не стремился что-либо изменить. Хотя время требовало внести определенные коррективы как в методы деятельности «высшей» полиции, так и в структуру полицейских органов. Используя систему «полицейско-охранительных» и «запретительных» мероприятий, разработанных еще при А.Х. Бенкендорфе, Ш-е отделение к концу 1840-х годов постепенно сдает свои позиции, что ярко продемонстрировало «дело петрашевцев».
Главная цель, которую преследовал Николай I, по свидетельству камер-фрейлины двора А.Ф. Тютчевой, создавая политическую полицию - «все видеть своими глазами, все слышать своими ушами, все регламентировать по своему разумению, все преобразовывать своею волей». И оказалась недостижимой. В 1840-1850 гг. публицисты, литераторы и ученые различных оппозиционных направлений, невзирая на постоянный бдительный надзор, установленный за ними жандармами, сумели подготовить внутреннее освобождение русского общества, привить ему жажду решительных перемен.
полиция властный бенкендорф николай
Список литературы
1. ИСТОЧНИКИ1. Архивные документы1. а). Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ)
Гр. А.Х. Бенкендорф о России в 1827-1830 гг. Ежегодные отчеты Ш-го отделения и корпуса жандармов //Красный архив. 2006. № 6, 7.
Декабристы. Неизданные материалы и статьи. Под редакцией Б.Л. Модзалевского и 23. Донесение агента III отделения из Москвы. (1848) Былое. 1906. №11
Донесение Якова Толстого из Парижа в III-е отделение. Собщ. Е. Тарле Литературное наследство. Т. 31-32. М., 2007.
Проект гр. Бенкедорфа А.Х. об устройстве высшей полиции //Русская старина. 1900. Т. 100.
Бенкедорф. А.Х. Император Николай 1 в 1830-1831 гг. //Русская старина. 2006. Т. 88.
Император Николай I и его сподвижники. Воспоминания гр. Оттона де-Бре. 1849-1852 гг. //Русская старина. 1992. № 1-3.
Из жизни декабристов в Сибири. Секретное письмо гр. Бенкендорфа С.Б. Броневицкому. 30. 12. 1836. № 4101 //Русская старина. 1999. Т. 100.
Каратыгин В.А. Бенкендорф и Дубельт //Исторический вестник. 2007. № 10.
Корф. М.А. Материалы и черты к биографии императора Николая I. И истории его царствования //Сборник императорского Русского исторического общества. СПб., 2008. Т. 98.
Андреевский И. Полицейское право. СПб., 2001.
Абакумов О.Ю. Личные дела чиновников Ш-го отделения, как исторический источник //Всеобщая и отечественная история: актуальные проблемы. Саратов, 2003.
Абакумов О.Ю. Все знает, бывает всюду, принимает всех. Новые штрихи к портрету Я143. Герцен А.И. и III-е отделение //Голос минувшего. 2008. № 4-5.
Деревнина Т.Г. Из истории образования Ш-го отделения //Вестник МГУ. История. 2003. № 4.
Деревнина Т.Г. Политическая полиция при Николае I //Освободительное движение в России. Саратов, 2005. № 4.
III Отделение Собственной Его Императорского Величества канцелярии
Начало формированию спецслужб Российской империи было положено 3 июня 1826 г. В этот день император Николай I подписал указ об образовании III Отделения в составе Собственной Его Императорского Величества Канцелярии (СЕИВК). Именно эта структура стала прообразом специальных служб в области государственной безопасности Российской империи.
Формирование III Отделения непосредственным образом связано с событиями 14 декабря 1825 г., когда часть гвардейских полков вышла на Сенатскую площадь Санкт-Петербурга, пытаясь привычными методами дворцовых переворотов изменить направление политического развития Российской империи.
А. Ладюрнер. Эскиз по рисунку императора Николая I. Конец 1840-х гг.
События 14 декабря 1825 г. создали реальную опасность для жизни молодого монарха Николая I. Именно в этот день вопрос личной безопасности Николая Павловича и его семьи обозначился со всей отчетливостью. Сам Николай I хладнокровно оценивал свои шансы, когда 11–12 декабря 1825 г. решил сам «брать престол». Утром 14 декабря 1825 г. Николай Павлович, одеваясь, сказал А.Х. Бенкендорфу: «Сегодня вечером, может быть, нас обоих не будет более на свете, но, по крайней мере, мы умрем, исполнив наш долг» 223 . Действительно, под контролем декабристов были значительные силы. Как один из вариантов развития событий ими рассматривалось цареубийство. Возможности для этого у них имелись. С 11 на 12 декабря 1825 г. караул в Зимнем дворце несла рота Московского полка под командованием декабриста штабс-капитана Михаила Александровича Бестужева. В ночь на 14 декабря К.Ф. Рылеев искал план Зимнего дворца, на что Александр Бестужев, усмехнувшись, сказал: «Царская фамилия не иголка, и, если удастся увлечь войска, то она, конечно, не скроется…»
Поэтому после подавления выступления бунтовщиков (позже их назовут декабристами) логичным стало обращение к Николаю I в конце января 1826 г. генерал-адъютанта А.Х. Бенкендорфа с запиской «Об устройстве внешней полиции», в которой речь шла о создании специальной политической полиции. После ее рассмотрения, 25 июня 1826 г. Николай I подписал указ об организации Отдельного корпуса жандармов. 3 июля 1826 г. последовал еще один указ – о преобразовании Особой канцелярии Министерства внутренних дел в III Отделение Собственной Его Императорского Величества канцелярии. Шефом Корпуса жандармов и главным начальником III Отделения СЕИВК был назначен А.Х. Бенкендорф. Создание этих структур означало переход от политического розыска к системе политического контроля в Российской империи.
Дж. Доу. Портрет АХ. Бенкендорфа. 1822 г.
Надо подчеркнуть, что создатель и многолетний руководитель III Отделения граф А.Х. Бенкендорф был боевым генералом и делал карьеру не на дворцовых паркетах. В 1803 г. он участвовал в боевых действиях в Грузии (ордена Св. Анны и Св. Владимира IV степени), принимал участие в войнах с Францией в 1805 и 1806–1807 гг.
М.Я. фон Фок. Литография с оригинала Фридрица. 1820-е гг.
За отличие в сражении при Прейсиш-Эйлау А.Х. Бенкендорф был награжден орденом Св. Анны II степени. В Русско-турецкой войне 1806–1812 гг. отличился в сражении под Рущуком (июнь 1811 г., орден Св. Георгия IV степени).
Приемная А.Х. Бенкендорфа. Конец 1820-х и.
Во время Отечественной войны 1812 г. и заграничных походов зарекомендовал себя как лихой кавалерийский командир, отличаясь личной храбростью. За эту кампанию Бенкендорф получил ордена Св. Георгия III степени, Св. Анны I степени, Св. Владимира II степени, золотую шпагу, украшенную бриллиантами, с надписью «За храбрость». Тем не менее он не посчитал зазорным для своей чести в 1821 г. представить императору Александру I подробную записку со сведениями о «Союзе благоденствия». Император оставил записку генерала без движения, но события 1825 г. показали прозорливость Бенкендорфа.
Новое подразделение формировались не на пустом месте. До 1826 г. в структуре МВД действовала Особенная канцелярия под руководством М.Я. фон Фока. Его опыт был использован в полной мере. В записке от 14 июля 1826 г. М.Я. фон Фок предлагал разделить III Отделение на четыре экспедиции. Задачу первой экспедиции фон Фок видел в предупреждении «злоумышлений против особы государя императора». Под этим подразумевалось, что III Отделение в первую очередь обеспечивает стратегическую безопасность царя и его окружения, охраняя «безопасность престола». При этом необходимо подчеркнуть, что собственно III Отделение было структурой скорее аналитической, главной задачей которой были сбор и обобщение собранной информации. В новой структуре использовалась агентурная сеть, созданная фон Фоком. Поскольку главная опасность для трона тогда исходила из среды оппозиционного дворянства, то это были не рядовые агенты. В их число входили статский советник Нефедьев, граф Лев Соллогуб, коллежский советник Бландов, писатель и драматург Висковатов 224 . Особое внимание сотрудников III Отделения обращалось на армию и гвардию, поскольку именно военные на протяжении XVIII – начала XIX вв. были главными организаторами заговоров и цареубийств.
А.В. Тыранов. Портрет генерал-майора Л.В. Дубельта. 1840-е гг.
Со временем III Отделение постепенно отказалось от оперативной работы, поскольку это не входило в его задачи, да и штат его сотрудников был очень небольшим 225 . Общее число сотрудников III Отделения на момент его основания составляло всего 27 человек. На момент упразднения III Отделения в 1880 г. число сотрудников было ненамного больше – 58 человек 226 .
III Отделение неоднократно подвергалось реорганизациям. В 1839 г., после объединения должности начальника Штаба Корпуса жандармов и управляющего III Отделением в лице Л.В. Дубельта, создана единая структура, просуществовавшая вплоть до 1880 г.
Надо отметить, что кроме сбора информации и ее аналитического осмысления III Отделение своим немногочисленным штатом чиновников решало множество вопросов, которые не имели никакого отношения к вопросам государственной безопасности и государственной охраны. Поэтому, когда в 1860-х гг. резко осложнилась внутриполитическая ситуация в Российской империи, перед III Отделением были поставлены новые задачи. Главная из них – борьба с революционным движением в России.
К числу мер по охране императорской фамилии в начале 1860-х гг. можно отнести то, что начальнику III Отделения и Шефу жандармов В.А. Долгорукову 227 и петербургскому военному генерал-губернатору А.Л. Суворову было поручено неослабное наблюдение за всеми отправляющимися в Царское Село по железной дороге. В свою очередь, полиции Царского Села поручалось наблюдать за всеми приезжающими.
В.О. Шервуд. Портрет В.А. Долгорукого в мундире лейб-гвардии Конного полка. 1882 г.
Но это были меры, носящие традиционный характер. Время требовало новых решений. После покушения Д. Каракозова в апреле 1866 г. и отставки В.А. Долгорукова преобразованиями занялся новый министр внутренних дел Петр Андреевич Шувалов. По его инициативе жандармский корпус лишился полицейских прерогатив. Главной задачей корпуса стало «наблюдение за обществом», т. е. III Отделение фактически стало «чистой спецслужбой». Однако эти реформы имели и свои негативные последствия. Дело в том, что либеральная интеллигенция, формировавшая общественное мнение в России, с большой симпатией относилась к тираноборческим настроениям революционеров, поэтому дела арестованных революционеров «разваливались» либеральными судами.
П.А. Шувалов
Поэтому в 1871 г. III Отделению возвратили полицейские функции, позволявшие активно влиять на следственные и судебные процессы.
Немаловажным было и увеличение финансирования всех структур, боровшихся с революционным движением в России. Бюджет Охранной стражи III Отделения, непосредственно занятой охраной царя, составил 52 000 руб. в год. В июле 1866 г. выделили дополнительные ассигнования на «усиление заграничной агентуры» в размере 19 000 руб. На содержание «секретного отделения» при петербургском обер-полицмейстере выделялось 29 000 руб. в год. Эти меры дали определенные результаты. Современникам П.А. Шувалов запомнился как человек, при котором на императора не совершилось ни одного покушения.
Таким образом, в 1826 г. была создана структура, которая пользовалась в 1820-1850-х гг. значительным влиянием в обществе. Фактически III Отделение СЕИВК стало фундаментом для создания в России профессиональных спецслужб. Вместе с тем, III Отделение в силу ряда объективных причин «не успевало» за развитием революционного движения в России и в конце 1870-х – начале 1880-х гг. фактически утратило инициативу в противостоянии политическому террору народовольцев. Именно это и стало главной причиной ликвидации III Отделения в 1880 г.
автора Зимин Игорь ВикторовичСобственный Его Императорского Величества конвой На протяжении всего XIX в. костяк охраны русских монархов составляли казаки. Начало создания Собственного конвоя восходит ко временам Екатерины II, которая в 1775 г. приказала сформировать военную команду для ее личной
Из книги Царская работа. XIX – начало XX в. автора Зимин Игорь ВикторовичСпециальная Охранительная команда III Отделения Собственной Е.И.В. канцелярии Непосредственным поводом к формированию 2 мая 1866 г. специальной «охранительной» (негласной) команды III Отделения Собственной Е.И.В. канцелярии стало первое покушение на императора Александра II,
Из книги Царская работа. XIX – начало XX в. автора Зимин Игорь ВикторовичСобственный Его Императорского Величества Сводный пехотный полк Трагические события 1 марта 1881 г. повлекли за собой создание новых подразделений государственной охраны. В их числе был и Собственный Его Императорского Величества Сводный пехотный полк. Это
Из книги Царская работа. XIX – начало XX в. автора Зимин Игорь ВикторовичСобственный Его Императорского Величества железнодорожный полк Появление 1-го Железнодорожного полка было связано с обострением политической ситуации в России в 1870-х гг., началом противостояния правительственных силовых структур и революционного терроризма.В 1860-1870-х
Из книги Царские деньги. Доходы и расходы Дома Романовых автора Зимин Игорь Викторович Из книги Повседневная жизнь царских дипломатов в XIX веке автора Григорьев Борис НиколаевичЧасть I. Собственная Его Императорского Величества канцелярия по иностранным
Из книги Ювелирные сокровища Российского императорского двора автора Зимин Игорь Викторович автора22 февраля 1917 г. Среда. Собственный Его Императорского Величества поезд 22 февраля 1917 г. Император Николай II отбыл в Ставку в город Могилёв. Генерал А. И. Спиридович вспоминает свой разговор с генерал-майором Д. Н. Дубенским, официальным историографом пребывания
Из книги Кругом измена, трусость и обман [Подлинная история отречения Николая II] автора Мультатули Петр ВалентиновичНочь 28 февраля 1917 г. Собственный Его Императорского Величества поезд Император Николай II, прибыв ночью в свой поезд, тотчас принял генерал-адъютанта Н. И. Иванова, которого царь долго инструктировал по поводу его миссии в Петрограде. Камер-фурьерский журнал от 28 февраля
Из книги Кругом измена, трусость и обман [Подлинная история отречения Николая II] автора Мультатули Петр Валентинович28 февраля 1917 г. Вторник. Собственный Его Императорского Величества поезд Первой странностью возвращения Государя в из Ставки в Царское Село является избранный маршрут следования. В отличие от предыдущих он был не напечатан на толстом картоне, а лишь наскоро написан на
Из книги Религия и нравы русских автора де Местр ЖозефXXXV История указа Его Императорского Величества от 1806 г. Некий обер-офицер, состоявший в подчинении у министра внутренних дел графа Кочубея, решает направить прямо Его Императорскому Величеству докладную записку о положении дел в Европе, а также о тех мерах, которые
Из книги Двор российских императоров. Энциклопедия жизни и быта. В 2 т. Том 1 автора Зимин Игорь Викторович Из книги Тютчев. Тайный советник и камергер автора Экштут Семен АркадьевичНадин или Роман великосветской дамы глазами тайной политической полиции По неизданным материалам Секретного архива III Отделения Собственной Его Императорского Величества канцелярии История не должна вам казаться сонным кладбищем, по которому бродят одни только
Из книги Петербургские арабески автора Аспидов Альберт ПавловичПо проекту и чертежам, нарисованным собственной рукой Ее Величества Судьба самого петербургского домаК началу 1760-х годов Петербург застраивался в основном усадьбами, включавшими в себя небольшие (кроме дворцов вельмож) деревянные или каменные дома на обширных участках.
Из книги Двор русских императоров в его прошлом и настоящем автора Волков Николай ЕгоровичIV. Инструкции Ее Императорского Величества господину обер-гофмейстеру (1730 год) Понеже Ее Императорское Величество, по примеру других благоучрежденных дворов всемилостивейшее заблагоизобрела и при своем Императорском Дворе обер-гофмейстера учредить, а к тому такая
Из книги Калужанин-герой. Подвиг унтер-офицера Старичкова автора Бессонов В. А.Приложение 3 Отношение калужского губернатора А. Л. Львова начальнику Военно–походной его императорского величества канцелярии гр. Х. А. Ливену от 23 июня 1806 г. о положении семьи Старичкова в Калуге Милостивый государь граф Христофор Андреевич! Ваше сиятельство в
190 лет назад – 3 июля 1826 года – именным указом Николая I было создано III Отделение Собственной его императорского величества канцелярии, главной задачей которого стал политический сыск.
Чины лейб-гвардии Жандармского полуэскадрона. Худ. А.И. Гебенс
В 1880 году под раскаты народовольческого террора публицист и издатель Михаил Никифорович Катков вынес вердикт III Отделению:
«Что учреждение это было бесполезно, о том громко свидетельствует история последнего времени: оно ничего не предупредило, ничего не пресекло, и зло, с которым оно призвано было бороться, не только не уменьшалось, но возрастало и усиливалось. При ближайшем рассмотрении окажется, что оно не только было бесполезно против зла, но само способствовало его развитию». Тогда, в 1880-м, казалось, все общество с воодушевлением встретило указ об упразднении дискредитировавшего себя ведомства, которое оппоненты власти (например, Александр Герцен ) и вовсе называли «центральной конторой шпионажа».
Однако уже в марте 1881 года, через несколько дней после гибели Александра II , обер-прокурору Святейшего синода К.П. Победоносцеву поступил проект воссоздания III Отделения под новым названием – Верховный комитет. Анонимный автор напоминал, что III Отделение «в первые 20 лет своего существования имело обязательный надзор за министрами и делало их de facto ответственными если не перед лицом закона, то перед особой императора».
Реакция на восстание
В последние годы правления Александра I полномочия высшей полиции были делегированы Особенной канцелярии Министерства внутренних дел, что, впрочем, не мешало функционировать и тайной полиции при штабе Гвардейского корпуса, во Второй армии и южных военных поселениях. Кроме того, продолжал действовать учрежденный еще в 1807 году Комитет охранения общей безопасности; наконец, собственными тайными агентами располагали главный начальник Отдельного корпуса военных поселений А.А. Аракчеев и санкт-петербургский военный генерал-губернатор М.А. Милорадович .
Однако, несмотря на обилие секретных служб, деятельность декабристских кружков так и не была пресечена. Поэтому, когда в январе 1826 года, сразу после восстания декабристов, генерал-лейтенант Александр Христофорович Бенкендорф, бывший одним из самых доверенных лиц Николая I, предложил реорганизовать ведомство политической полиции таким образом, чтобы она «подчинялась системе строгой централизации» и «обнимала все пункты империи», молодой император поручил ему составить подробный проект соответствующей реформы. А чуть позже и доверил руководство новым ведомством.
Впоследствии Николай Павлович строго держался принципа единоначалия в делах политического сыска. Так, летом 1828 года, когда государь отправился на театр военных действий с Турцией, министр внутренних дел А.А. Закревский предложил временно возобновить работу Особенной канцелярии МВД, но получил отповедь от Бенкендорфа:
«Государь император отнюдь сего не позволяет, сие противно намерениям его величества и превышает власть министра внутренних дел, и, наконец, государь император, имея высшую полицию под моим начальством, воспрещает образование всякой другой».
Николай I предпочел вывести ведомство тайной полиции за рамки министерской системы. «Высшая полицейская власть в тесном, основном ее смысле должна проистекать от лица самого монарха и разливаться по всем ветвям государственного устройства», – писал тогда ближайший помощник Бенкендорфа, бывший директор Особенной канцелярии Максим Яковлевич фон Фок.
Именной указ об учреждении III Отделения императорской канцелярии последовал 3 июля 1826 года – за несколько дней до казни декабристов.
В этом здании на Мойке в 1830-х годах располагалось III Отделение Собственной его императорского величества канцелярии
Основу штата нового ведомства (15 из 16 чиновников) составили служащие упраздненной Особенной канцелярии. Бенкендорф был назначен главным начальником, а фон Фок – управляющим III Отделением. К 1842 году штат ведомства вырос до 30 человек, а официальные его расходы превысили 120 тыс. рублей в год. Но организационно III Отделение по-прежнему представляло собой небольшую канцелярию, чиновники которой десятилетиями служили в одной должности и не переходили в другие ведомства.
Экспедиции и «экспедиторы»
Дела в III Отделении велись по четырем экспедициям. Ведению первой подлежали «все предметы высшей наблюдательной полиции», «наблюдение за общим мнением и народным духом», сбор «сведений подробных о всех людях, под надзором полиции состоящих, высылка и размещение лиц подозрительных и вредных». Эта экспедиция должна была предупреждать злоумышления против императора, искать тайные общества; через нее проходили дела по злоупотреблениям в государственных учреждениях, при рекрутских наборах, на выборах в дворянские собрания.
В компетенцию второй экспедиции вошли «известия об открытиях по фальшивым ассигнациям, монетам, штемпелям, документам», наблюдение за сектами, получение сведений о различных изобретениях и усовершенствованиях, рассмотрение жалоб по семейным делам, а также вопросы личного состава III Отделения. Позже ей поручили и надзор за четырьмя тюрьмами для государственных преступников.
Третья экспедиция контролировала пропуск иностранцев в Россию, следила за их пребыванием и занималась вопросами высылки. Наконец, четвертая экспедиция ведала «всеми вообще происшествиями в государстве», то есть представляла на высочайшее усмотрение ежемесячную статистику эпидемий, пожаров, волнений и убийств по губерниям. В 1842 году появилась пятая экспедиция, к которой были отнесены цензурные дела, в основном по театру.
Портрет А.Х. Бенкендорфа, главного начальника III Отделения, шефа жандармов, в форме лейб-гвардии Жандармского полуэскадрона. Худ. Е.И. Ботман
Небольшой аппарат чиновников готовил записки главному начальнику III Отделения, а также всеподданнейшие доклады. Число входящих бумаг из других ведомств постоянно росло: со 198 в 1826 году до 2564 в 1840-м, и это не считая многочисленных жалоб и прошений частных лиц, материалов перлюстрации, донесений агентов и жандармских офицеров.
Агентурная сеть III Отделения в николаевское время была неразветвленной: сфера ее внимания ограничивалась преимущественно двумя столицами и Кавказом. Специальных инструкций для агентов не существовало. Незамысловатые методы своей работы чиновник по особым поручениям Н.А. Кашинцев описывал так:
«Постигая возвышенное значение полезных наблюдений, готов с усердием продолжать оное, сообщать все до меня доходящее, докладывая, как и всегда, искренно: что мое – мое, что сообщено – чужое; что правда – правда, что слух – слух. За чужое и за слух не могу отвечать, но если написал, что верно, то верьте, что это верно по происшествию».
Расследования по агентурным донесениям проводились редко. Сам Бенкендорф придерживался мнения, что секретные агенты не могут служить основным источником информации для высшей полиции. В 1832 году он выступил против учреждения секретной агентуры в Варшаве, поскольку «общие способы насчет тайного надзора за нравственностью и поведением людей заключаются в приближении к себе благонравнейших из них и пользующихся общим доверием, которые обыкновенно действуют по означенному случаю не из корысти, а единственно из благородного соревнования к общественному благу».
При этом в николаевское правление была усилена сеть перлюстрационных пунктов при почтовых конторах, существовавшая со времен Екатерины II. Во второй четверти XIX века такие «черные кабинеты» действовали в пяти-восьми городах, выписки же из вскрытых писем стали стекаться в III Отделение.
Корпус жандармов
Наиболее важной составляющей реформы секретного ведомства явилось подчинение руководителю III Отделения военизированной полиции – сформированного в 1826–1827 годах Корпуса жандармов.
В состав корпуса вошли губернские, портовые и крепостные жандармские команды, жандармские дивизионы в Петербурге и Москве, а чуть позже и лейб-гвардии Жандармский полуэскадрон и Жандармский полк (армейская полиция) – всего свыше 4 тыс. строевых чинов. По «Положению о Корпусе жандармов» 1836 года, эти команды занимались поимкой воров, преследованием разбойников, усмирением «неповиновений и буйств», задержанием беглых и дезертиров, сопровождением рекрутов, преступников, арестантов и пленных. Все это не имело прямого отношения к делам высшей полиции, а относилось к традиционным занятиям «классической», наполеоновской жандармерии, по модели которой военизированная полиция в первой половине XIX века была сформирована также в Испании, Италии и некоторых германских государствах.
Портрет генерал-майора Л.В. Дубельта, начальника штаба Корпуса жандармов. Худ. А.В. Тыранов
Между тем одновременно по проекту Бенкендорфа, который в июне 1826 года был утвержден в должности шефа жандармов, европейская часть России была поделена на пять жандармских округов со штабами в Петербурге, Москве, Витебске, Киеве и Казани. К концу 1830-х годов жандармская сеть охватила всю империю, включая Сибирь, Царство Польское и Закавказье, хотя два последних округа подчинялись в первую очередь наместникам. К середине 1830-х в каждую губернию был направлен отдельный жандармский штаб-офицер. Именно на этих чинов и возложили задачи высшей полиции.
В руководство губернским штаб-офицерам Бенкендорф составил две секретные инструкции. Идею учреждения Корпуса жандармов его шеф определил так:
«Утвердить благосостояние и спокойствие всех в России сословий, видеть их охраняемыми законами и восстановить во всех местах и властях совершенное правосудие».
Для этого штаб-офицеру вменялось в обязанность обращать особое внимание на «злоупотребления, беспорядки и закону противные поступки», следить, чтобы права подданных не нарушались «чьей-либо личной властью или преобладанием сильных лиц». И разумеется, штаб-офицеру следовало всегда помнить о главном пожелании шефа:
«Целью вашей должности должно быть прежде всего предупреждение и отстранение всякого зла».
Инструкция – своеобразный «моральный кодекс жандарма» – скоро стала ходить по рукам. Оппозиционно настроенный литератор Михаил Дмитриев вспоминал, как «достал, с большим трудом, инструкцию, которая давалась Бенкендорфом его тайным агентам». «Учреждение имело целию тайно изыскивать виноватых и правых, порочных и добродетельных, дабы первых наказывать, а вторых награждать, особенно же преследовать взяточников, – отмечал мемуарист. – А основано было это право жандармов… на их собственной добродетели и на чистоте их сердца, в том, вероятно, предположении, что всякой, надевающий голубой мундир небесного цвета, тотчас делается ангелом во плоти!»Секретный возок, доставивший двух ссыльных поляков в Иркутск за 6000 верст от Санкт-Петербурга. Худ. Е.М. Корнеев
Со своей стороны, журналист и писатель Фаддей Булгарин , активно сотрудничавший с III Отделением, уже в феврале 1827 года доносил Бенкендорфу: «Инструкция жандармам ходит по рукам. Ее называют уставом Союза благоденствия. Это поразило меня и обрадовало».
Легенда о платке
При этом власть подавала обществу определенный сигнал: жандармских офицеров следует воспринимать как проводников воли императора, стоящих на защите справедливости и призванных помогать всем, чьи права нарушаются. Не случайно широкое распространение получила «легенда о платке», которая сперва бытовала в жандармской среде. История эта красивая:
«Государь на неоднократно повторенную просьбу шефа об инструкции вместо ответа подал ему однажды белый платок, сказав: «Не упускай случаев утирать слезы несчастным и обиженным – вот тебе инструкция»».
Жандармские офицеры также стремились проникнуться духом предстоящей им высокой миссии. Например, в январе 1830 года отставной тогда полковник Леонтий Васильевич Дубельт писал жене:
«»Не будь жандармом», – говоришь ты, но понимаешь ли ты… существо дела. Ежели я, вступая в корпус жандармов, сделаюсь доносчиком, наушником, тогда доброе имя мое, конечно, будет запятнано. Но ежели, напротив, я… буду опорою бедных, защитою несчастных; ежели я, действуя открыто, буду заставлять отдавать справедливость угнетенным, буду наблюдать, чтобы в местах судебных давали тяжебным делам прямое и справедливое направление, – тогда чем назовешь ты меня?.. Не буду ли я тогда достоин уважения, не будет ли место мое самым отличным, самым благородным?»Приемная графа А.Х. Бенкендорфа. Неизвестный художник. Конец 1820-х годов
Сослуживец Бенкендорфа в годы Наполеоновских войн, декабрист князь Сергей Волконский утверждал, что идея создания такой «когорты добромыслящих» посетила Бенкендорфа во Франции. Даже советский историк Натан Эйдельман обратил внимание, что «Бенкендорф звал в свое ведомство едва ли не «всех» и особенно рад был вчерашним вольнодумцам, которые – он знал – умнее, живее своих косноязычных антиподов, да и служить будут лучше, коли пошли».
При подборе жандармских чинов ставка делалась на участников Наполеоновских войн, известных своими боевыми заслугами. Как писал жандармский генерал начала XX века Александр Иванович Спиридович :
«Какая же еще среда могла дать соответствующий контингент лиц для выполнения такой высокой задачи? Только русская армия, в массе своей всегда служившая верой и правдой своим государям».
Компетенция и обязанности губернских штаб-офицеров даже в негласном документе были сформулированы весьма размыто, и потому своеобразным оказалось их служебное положение. Не имея законодательно очерченных полномочий, жандармы не могли отдавать приказы или распоряжения местным властям и даже требовать дела и справки из губернских казенных учреждений. Но через своего шефа они имели прямой канал связи с императором. При этом расплывчатость жандармских полномочий была частью общего замысла «когорты добромыслящих».
«Власть жандармов, – писал Бенкендорф в 1842 году, – по моему мнению, не должна быть исполнительная, – ее действия должны ограничиваться одними наблюдениями, и здесь чем более они независимы, тем более могут быть полезны… Жандармы должны быть… как посланники в иноземных державах: по возможности все видеть, все знать и ни во что не вмешиваться».
Так что если и называть губернских штаб-офицеров политической полицией, то нельзя забывать, что действовали они вполне открыто (отсюда «мундиры голубые») и средств на создание агентурной сети в николаевское время не получали.
Канал обратной связи
Николай I требовал от высшей полиции бдительного надзора за ссыльными декабристами, гвардией, студентами и кружками литераторов. Во второй четверти XIX века через первую экспедицию III Отделения прошли известные дела студентов братьев Петра, Михаила и Василия Критских , кружка Николая Сунгурова , «О лицах, певших пасквильные стихи» (то есть первое дело Александра Герцена и Николая Огарева ), о Польском восстании 1830–1831 годов. Подавляющее большинство подобных дел касалось поляков – участников восстания и ссыльных, но в общем ряду архивных папок III Отделения политические дела занимали отнюдь не первое место.
Сфера интересов высшей полиции вырисовывалась постепенно. С годами III Отделение стало своеобразной приемной власти или, как сейчас принято говорить, каналом обратной связи между властью и обществом.
В условиях расширения университетского образования и формирования интеллигенции общественное мнение превращалось в фактор политической жизни. Первый шеф жандармов полагал совершенно необходимым целенаправленное влияние правительства на общественные настроения. «Общественное мнение для власти то же, что топографическая карта для начальствующего армией во время войны», – читаем в первом же отчете III Отделения.
Печатное слово становилось главным каналом вырабатывания общественного мнения, и высшая полиция не могла находиться в стороне от литературного процесса эпохи. Цензурные и даже репрессивные меры III Отделения в этой сфере досконально изучены, однако существовал и другой аспект участия высшей полиции в литературных делах.
Так, секретарем Бенкендорфа являлся прозаик и поэт А.А. Ивановский, а адъютантом Дубельта, ставшего начальником штаба Корпуса жандармов, служил писатель В.А. Владиславлев; чиновниками III Отделения в 1840-х годах были поэт В.Е. Вердеревский, писатель П.П. Каменский, сын директора Императорских театров М.А. Гедеонов. Ведомство на Фонтанке пользовалось услугами «Северной пчелы» Ф.В. Булгарина и Н.И. Греча и активно сотрудничало с целым рядом изданий. Статьи и заметки по заказу III Отделения писали Н.А. Полевой, М.Н. Загоскин, П.А. Вяземский, за финансовой поддержкой в III Отделение в разные годы обращались А.С. Пушкин и Н.В. Гоголь.
Однако «литературная аристократия» стремилась к большей самостоятельности. В 1831 году Пушкин обратился с предложением к шефу жандармов: «С радостью взялся бы я за редакцию политического журнала… Около него соединил бы я писателей с дарованиями и таким образом приблизил бы к правительству людей полезных, которые все еще дичатся, напрасно полагая его неприязненным к просвещению». Но эта идея так и не нашла отклика.
Бенкендорф, одновременно с 1826 года исполнявший обязанности командующего Императорской главной квартирой, сопровождал государя во всех поездках по России и Европе. В таких путешествиях часто подданные Российской империи подавали на высочайшее имя жалобы, прошения и записки. Эти бумаги попадали затем в III Отделение: их сортировали и передавали ответственным ведомствам, а III Отделение контролировало исход дела.
О тонкостях бюрократической системы
Николаю I было ясно, что в наследство от старшего брата ему досталась застарелая проблема – неупорядоченность центрального и местного аппарата управления. Его беспокоило, что укреплявшаяся бюрократия собирала все нити управления в своих руках, тогда как между высшей властью и подданными вырастало «бюрократическое средостение». III Отделение докладывало Николаю о чиновниках:
«Они-то и правят, и не только отдельные, наиболее крупные из них, но, в сущности, все, так как им известны все тонкости бюрократической системы».
В этой ситуации на III Отделение и жандармов легла задача сбора сведений о центральных ведомствах и губернском чиновничестве (особенно в отдаленных губерниях) и надзор за их деятельностью. Наблюдательный «декабрист без декабря» Николай Тургенев отмечал в этой связи, что «потребность в секретном надзоре свойственна почти всем самодержавным государям и объяснить ее можно только полнейшим неведением происходящего вокруг».
В феврале 1832 года все губернские штаб-офицеры получили секретный циркуляр, который предписывал «обратить самое бдительное внимание на тех из господ чиновников, помещиков, купцов и другие сословия, которые своим званием, или богатством, связями, умом, просвещением, или другими достоинствами имеют дурное или хорошее влияние на окружающих и даже на чиновников высшего звания». Ведомости следовало представлять дважды в год: негласный надзор за губернской бюрократией принял систематический характер.
Помещики-политики. Худ. К.А. Трутовский
В III Отделении собралась огромная картотека: многие жандармские характеристики на чиновников империи позволяют «материализовать» мир гоголевского «Ревизора». Например, председатель ярославской казенной палаты «не довольствуется теми выгодами своего места, какие, так сказать, освящены временем и как бы вошли в постоянный бюджет, но сосредоточил в руках своих всю доходную часть отделений палаты, лишив таким образом советников большей части тех выгод, которыми они могли бы пользоваться». О казанском губернаторе, генерал-майоре Альберте Карловиче Пирхе, император узнал следующее:
«Должного уважения г. губернатор не имеет. Я не смел бы положиться на слухи для столь уважительного лица в губернии, но сам всему очевидец; кроме обедов ежедневных по купечеству, а после обеда в театре, обременен к тому же спячкой. Нельзя успеть при такой жизни в делах».
О случаях злоупотреблений, требовавших немедленной реакции, жандармы докладывали в срочных донесениях. Николай I по докладу Бенкендорфа мог тут же принять административное решение – о переводе, удалении или предании чиновника суду. Но чаще записки передавали в ответственное министерство, после чего возникала длительная межведомственная переписка, итог которой предугадать было сложно. Впрочем, для выяснения всех обстоятельств император мог направить в губернию ревизоров. В результате жандармских донесений в николаевское время было уволено более десяти губернаторов и сотни чиновников разных рангов. Конфликт с местными жандармами стоил должности и более высокопоставленным чинам, в частности генерал-губернатору Восточной Сибири В.Я. Руперту и генерал-губернатору Западной Сибири П.Д. Горчакову.
Характер жандармского надзора иллюстрирует дело оренбургского гражданского губернатора И.Д. Талызина. В 1841 году местный жандармский штаб-офицер обвинил губернатора в многочисленных злоупотреблениях, а также в пьянстве и непристойном поведении. Начальник Казанского жандармского округа, однако, опроверг эти сведения. Тайная полиция оказалась в затруднении. «Будучи поставлен в заблуждение, которому из означенных дошедших до меня сведений, противоречащих одно другому, верить», Бенкендорф запросил мнение оренбургского военного губернатора, генерал-лейтенанта В.А. Перовского.
Перовский принял сторону Талызина, но жандармский офицер представил новую записку о разгульном образе жизни губернатора. Дело было доложено императору. Для выяснения всех обстоятельств Николай I направил в Оренбург сенатора-ревизора, который в итоге обвинил жандарма в распространении нелепых слухов («вместо того чтобы по обязанности жандармского штаб-офицера заботиться об устранении всякого ропота и недоверия к правительству»). Жандарм был немедленно уволен. Годы спустя, уже как частному лицу, ему стали известны факты, подтверждавшие злоупотребления Талызина и указывавшие на предвзятость сенаторского отчета, причем на сей раз новый военный губернатор Оренбурга не стал защищать губернатора гражданского. На полях записки бывшего жандарма сохранилась резолюция Алексея Федоровича Орлова , шефа жандармов с 1845 года:
«Очень жаль, сердце болит, а помочь нельзя».
Хорошо знающий внутреннюю кухню столичных министерств и ведомств, шеф жандармов посредством всеподданнейших докладов и записок оказывал прямое влияние на кадровую политику императора. Бенкендорф стоял за целым рядом важных перестановок, к примеру за отставкой министра внутренних дел А.А. Закревского и министра юстиции А.А. Долгорукова, а также за назначением министром народного просвещения С.С. Уварова.
«Нравственные полицмейстеры»
По результатам наблюдений жандармы передавали в III Отделение и разнообразные проекты – от губернской реформы до реформы винного откупа. Таким образом, в III Отделении скопился уникальный массив сведений о внутреннем состоянии империи. По этим материалам служащие высшей полиции составляли ежегодные всеподданнейшие отчеты, которые давно привлекают внимание историков нетривиальными суждениями о политической и общественной жизни страны (среди них одно из самых известных – «крепостное состояние есть пороховой погреб под государством»).
Стоит отметить, что ведомство политической полиции было наименее бюрократизированным учреждением в системе управления, созданной Николаем I. К примеру, в 1848 году жандармский полковник А.В. Васильев не постеснялся в докладной записке обвинить в злоупотреблениях собственного начальника Л.В. Дубельта. И для Васильева эта выходка осталась без последствий.
Хорошей иллюстрацией служат и опубликованные записки симбирского штаб-офицера Эразма Ивановича Стогова . Ему случалось заниматься примирением жениха с невестой, полюбовно решать истории с картежными проигрышами; однажды он заступился за местного архитектора, которого губернатор вышвырнул из дома. В отношении служащих судебных палат Стогов поступал так:
«…попадались по жалобам секретари, столоначальники, заседатели и тому подобные: берут взятки – бери, Бог с ними, на то они и крапивное семя, а то жадные, возьмет с одного и берет с противника, обиженная сторона жалуется. <…> Приходит виновный, я самым ласковым образом говорю, что затрудняюсь в одном деле и обращаюсь к его опытности; прошу его совета и приглашаю в кабинет, двери на замок – и там уж объяснение, от которого сойдет с головы три мыла! Видя трусость и раскаяние, обещание немедля возвратить деньги и клятву более так не делать, – выходя из кабинета, я вежливо благодарю его за умный и опытный совет. Далее кабинета дело не шло. Не помню случая, чтобы были рецидивисты. Цель достигалась без оскорбления». Сам Стогов именовал себя «нравственным полицмейстером».
Тайной полиции в таком виде не было нигде в мире; непременной чертой ее являлось абсолютное, непоколебимое доверие царя к шефу жандармов – вся система тайного надзора была выстроена «под Бенкендорфа». Так, Василий Андреевич Жуковский после длительного разговора с Николаем I записал в дневнике: император «полагает, что Бенкендорф не может обмануться».
Роль III Отделения снизилась уже при Алексее Орлове, который также был ближайшим другом и правой рукой Николая I, но к делам высшей полиции относился довольно прохладно. А в правление Александра II успело смениться шесть начальников высшей полиции. К этому времени их статус в неформальной придворной иерархии стал несравненно ниже. С послаблением правительственного контроля печати и с земской реформой 1860-х годов тайный надзор III Отделения за губернской администрацией и обществом уже выглядел явным анахронизмом: действительно, представить шефа жандармов эпохи Александра II в роли личного цензора Льва Николаевича Толстого или Федора Михайловича Достоевского было бы крайне затруднительно. Губернские жандармы, в свою очередь, оказались плохо подготовлены к противостоянию подпольным кружкам революционеров.
Возвращаясь к словам Михаила Каткова , стоит упомянуть, что в конце своей инвективы против III Отделения он вполне справедливо добавлял: «Оно имело смысл и могло в своем смысле действовать, когда было частью соответствовавшей ему системы». По большому счету система, о которой писал Катков, рухнула со смертью Николая I. III Отделению так и не удалось выкарабкаться из-под ее обломков.
Григорий Бибиков,
кандидат исторических наук
СТОГОВ Э.И
. Записки жандармского штаб-офицера эпохи Николая I. М., 2003
БИБИКОВ Г.Н.
А.Х. Бенкендорф и политика императора Николая I. М., 2009
ОЛЕЙНИКОВ Д.И.
Бенкендорф. М., 2009 (серия «ЖЗЛ»)
© 2003 г. О.В. Зайцева
ВОЗНИКНОВЕНИЕ III ОТДЕЛЕНИЯ СОБСТВЕННОЙ ЕГО ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА КАНЦЕЛЯРИИ
Большинство историков высказывают свое негативное отношение к такому государственному органу времен Николая I, как III Отделение Собственной его императорского величества канцелярии. Не идеализируя саму деятельность III Отделения, все-таки попытаемся более объективно разобраться в причинах его появления как органа полицейского надзора. Именно поэтому обратимся к историографии этого вопроса.
И. Троцкий в своей работе «III Отделение при Николае I» отмечает, что «начавшееся в грохоте декабрьских пушек царствование, прежде всего, озаботилось реорганизацией полицейского наблюдения. Так возникло III Отделение» . Итак, одной из причин создания этого органа считают восстание декабристов.
Историк Л.Е. Шепелев называет другую причину. Он утверждает, что «важнейшей задачей Третьего отделения его руководители считали “подавление происков бюрократии”». Обеспокоенность состоянием чиновничества была вызвана двумя обстоятельствами. С одной стороны, тем, что в связи с введением в стране в начале века министерской системы численность гражданских служащих резко увеличилась за счет представителей социальных групп, не имевших права на государственную службу. С другой - несколько возросшей образованностью чиновников и обострением критического отношения их к реалиям того времени . Таким образом, вторая причина, которая подтолкнула правительство на создание полицейского органа, - это обеспокоенность состоянием служилой среды.
Интересно то, что исследователь Д.В. Рац, говоря о причинах учреждения III Отделения, близок к точке зрения И. Троцкого и Л.Е. Шепелева: «III Отделение создавалось как орган “быстрого реагирования” на жалобы, притеснения, взяточничество, произвол администрации. Вполне естественно, что Николай I и Бенкендорф в это понятие вкладывали и меры по охране существующего строя: наблюдение за революционными деятелями и организациями, надзор за иностранцами, за религиозными сектами и т.д.».
Другими словами, III Отделение было стать стоглазым Аргусом, находящимся в курсе всех общественных и политических дел .
Современники Николая I также упоминают о причинах учреждения III Отделения. Даже главный сподвижник Николая I, шеф жандармов Бенкендорф, так объяснял причины учреждения III Отделения: «Император Николай стремился к искоренению злоупотреблений, вкравшихся во многие части управления, и убедился из внезапно открытого заговора, обагрившего кровью первые минуты нового царствования, в необходимости повсеместного более бдительного надзора, который окончательно стекался бы в одно средоточие;
государь избрал меня для образования высшей полиции, которая бы покровительствовала утесненным и наблюдала за злоумышлениями и людьми, к ним склонными».
Действительно, непосредственным поводом образования нового полицейского ведомства было восстание декабристов .
В своем проекте об устройстве высшей полиции граф А. Бенкендорф писал: «События 14-го декабря и страшный заговор, подготовлявший уже более 10 лет эти события, вполне доказывают ничтожество нашей полиции и необходимость организовать новую полицейскую власть по обдуманному плану, приведенному как можно быстрее в исполнение».
Но при этом он указывает, что «тайная полиция почти немыслима, честные люди боятся ее, а бездельники легко осваиваются с ней».
Таким образом, полиция должна была стать гласным государственным органом, действующим по наставлению правительства и от его лица.
И далее граф замечает: «Для того чтобы полиция была хороша и обнимала все пункты империи, необходимо, чтобы она подчинялась системе строгой централизации, чтобы ее боялись и уважали, и чтобы уважение это было внушено нравственными качествами ее главного начальника.
Он должен бы носить звание министра полиции и инспектора корпуса жандармов в столице и в провинции. Одно это звание дало бы ему возможность пользоваться мнениями честных людей, которые пожелали бы предупредить правительство о каком-нибудь заговоре или сообщить ему какие-нибудь интересные новости» .
12 апреля 1826 г. Николай I передал проект на рассмотрение близких ему генерал-адъютантов И.И. Дибича и П.А. Толстого. Таким образом, проект Бенкендорфа был положен в основу новой организации политического сыска и следствия, а также политической полиции (жандармерии). Николай I пошел дальше и нашел более удобным учредить не рядовое «Министерство полиции», а отделение высшего государственного органа - Собственной е. и. в. канцелярии .
Кроме того, вообще первоначальной целью этого учреждения было следить за проступками чиновников и карать их помимо канцелярской проволочки, внезапностью и быстротою. Вслед за Польским мятежом (1831 г.) началось искажение первоначальной мысли .
Известна «Инструкция графа Бенкендорфа чиновнику третьего Отделения». По словам И. Троцкого, основной задачей инструкция ставит, кроме пресечения всяких «злоупотреблений, беспорядков и законупротивных поступков», борьбу с бюрократизмом. «Сколько дел, - восторженно декламирует шеф жандармов в своей инструкции, - сколько беззаконных и бесконечных тягот посредством вашим прекратиться могут, сколько злоумышленных людей, жаждущих воспользоваться собственностью ближнего, устрашатся приводить в действие пагубные свои намерения, когда они будут удостоверены,
что невинным жертвам их алчности проложен прямой и кратчайший путь к покровительству Его Императорского Величества». Наоборот, особенно выделять надо работу честных и непорочных чиновников: «Вы даже по собственному влечению вашего сердца стараться будете узнавать, где есть должностные люди, совершенно бедные или сирые, служащие бескорыстно верой и правдой, не могущие даже снискать пропитание одним жалованьем, - о таковых имеете доставлять мне подробные сведения для оказания им возможного пособия и тем самым выполнить священную на сей предмет волю Его Императорского Величества отыскать скромных вернослужащих» .
Нужно заметить, что борьба с бюрократической системой ставилась III Отделением всерьез. Система эта, особенно развивавшаяся в царствование Александра I, в связи с усложнившимся строем общественной жизни, к тому времени сложилась в довольно крепкое и широкое, хотя и не очень стройное, здание. Современники, привыкшие персонифицировать причины социальных явлений, связывали рост бюрократизма с деятельностью Сперанского: «В кабинете Сперанского, в его гостиной, в его обществе... зародилось совсем новое сословие, дотоле неизвестное, которое беспрестанно умножаясь, можно сказать, как сеткой покрывает ныне всю Россию, - сословие бюрократов». Чиновники размножались в таком несметном количестве, что появились специальные казенные города, высший круг которых состоял исключительно из должностных лиц, - к таким городам принадлежал и выведенный Гоголем в «Ревизоре», единственными не служилыми дворянами которого были, по-видимому, Бобчинский и Добчинский. Вместе с ростом аппарата росла и путаница взаимоотношений отдельных его частей, росло и количество злоупотреблений .
О том, что III Отделение всерьез относилось к поставленной ему в области контроля задаче, свидетельствует дошедшая до нас переписка Фока с Бенкендорфом во время пребывания последнего на коронации в Москве. Рассуждая о внутренних непорядках, Фок в письме от 17 сентября 1826 г. пишет: «... городское управление должно знать законы и быть столь же беспристрастным, как они. Да это, скажу т, план республики de Moras. Положим, так, но это не причина отказывается от совершенствования полицейского управления».
В следующем письме он соглашается с ходящими в городе толками: «Бюрократия, говорят, это гложущий червь, которого следует уничтожить огнем и железом; в противном случае невозможны ни личная безопасность, ни осуществление самых благих и хорошо обдуманных намерений, которые, конечно, противны интересам этой гидры, более опасной, чем сказочная гидра. Она ненасытна; это пропасть, становящаяся все шире по мере того, как прибывают в нее жертвы... Начатые с этой целью преследования настолько же полезны, настолько и необходимы; в этом все согласны...». Впрочем, старый служака, имевший и время, и случай познакомиться с работой бюрократического меха-
низма, смотрел на возможность успеха начатой кампании довольно скептически. «Подавить происки бюрократии, - замечает он в одном из предшествующих писем, - намерение благотворное; но ведь чем дальше продвигаешься вперед, тем больше встречаешь виновных, так что, вследствие одной многочисленности их, они останутся безнаказанными. По меньшей мере, преследование их затруднится и неизбежно проникнется характером сплетен» .
Таким образом, III Отделение «должно было служить непосредственным продолжением воли императора, должно было снять бюрократические преграды между монархом и подданными, освободить главу государства от зависимости в информационном отношении от сановной бюрократии» .
Инструментом контроля верховной власти за правящим слоем и обществом на протяжении всей истории выступали органы политической полиции и репрессивный аппарат в целом . Таким органом контроля за деятельностью чиновников при Николае I становится III Отделение Собственной его императорского величества канцелярии.
Литература
1. ТроцкийИ. III Отделение при Николае I. Л., 1990. С. 151.
2. Шепелев Л.Е. Чиновный мир России XVIII - начала XIX вв. СПб., 1999. С. 79.
3. Рац Д.В. Отрицательно добрый человек // Факел: Ист.-рев. альманах. М., 1990. С. 48.
4. ГершензонМ.О. Николай I и его эпоха. М., 2001. С. 163 - 165. Русская старина. 1900, декабрь.
5. Ерошкин Н.П. Крепостническое самодержавие и его политические институты. М., 1981. С. 161.
6. Русский архив. 1889. II (7). С. 389.
7. Очерки русской культуры XIX в. Т. 2: Власть и культура. М., 2000. С. 25.
8. Гоман-Голутвина О. Бюрократия и олигархия в историко-политической перспективе //Россия -21. 2000. № 6. С. 105.
